Апостолы Революции. Книга вторая. Химеры. Елена Легран

Кутона в Северную армию?

      Четыре руки, считая его собственную, поднялись вверх. Для девяти присутствующих на заседании этого числа было явно недостаточно.

      – Карно? – не сдавался Робеспьер.

      Он снова оказался в меньшинстве. Поймав на себе насмешливую улыбку Сен-Жюста, он предпринял последнюю попытку:

      – Приер?

      Три руки.

      – Сен-Жюст? – спросил Барер.

      Семь из девяти. Робеспьер и Робер Ленде воздержались.

      – Мне будет не хватать тебя в Продовольственной комиссии, – тихо сказал Ленде на ухо Сен-Жюсту.

      – Я быстро вернусь, – бодро пообещал тот. – Месяц, не больше.

      – Ты не понимаешь, что натворил, – услышал Сен-Жюст за спиной осуждающий голос Неподкупного, спускавшегося вслед за ним по мраморной лестнице по окончании заседания Комитета. – Ты позволил нашим врагам одержать верх, ты сам способствовал их торжеству.

      – Ты голоден? – обернулся к нему Сен-Жюст. – Поговорим за ужином?

      – Добро, – оживился Робеспьер. – Пойдем к Веруа.

      Они молча вышли во двор и направились в ресторан, располагавшийся прямо напротив дворца Тюильри. Удачное расположение и отменная кухня сделали Веруа главным конкурентом Фуа, переманив к нему немало знаменитостей, среди которых Робеспьер занимал не последнее место.

      Было около двух часов ночи, когда два члена правительства вошли в тускло освещенный зал.

      – Ты никак закрываешься, гражданин Веруа? – спросил Робеспьер вместо приветствия, оглядывая опустевший зал и неубранные столы с грязными скатертями. – А мы вот собрались поужинать.

      – Гражданин Робеспьер, какая честь! – вскричал ресторатор, тут же отправив официанта снова зажигать свечи. – Я уже велел закрыть кухню, но ради вас, само собой…

      – Вот и прекрасно, – кивнул Робеспьер. – Устрой нам уютное местечко.

      – О, разумеется, разумеется, – засуетился Веруа, – как всегда, лучший столик. Или кабинет?

      – Столик подойдет, у нас мало времени, – нетерпеливо бросил Сен-Жюст из-за плеча Робеспьера. – Не стоит ради нас открывать кухню. Неси холодное мясо, сыр и вино.

      – Как прикажешь, гражданин Сен-Жюст, – закивал Веруа, – как прикажешь, – и исчез на кухне.

      – Так ты торопишься? – удивился Робеспьер.

      – Ни к чему эти церемонии, – отмахнулся Сен-Жюст, усаживаясь за стол в дальнем углу второго зала. – Наш разговор не будет долгим. О чем нам говорить, в самом деле? Ты хотел, чтобы я остался. Я считаю нужным уехать. Большинство оказалось на моей стороне. Тебе придется подчиниться, Максимилиан. Давно забытое ощущение, не так ли? – усмехнулся он.

      – Ты ошибаешься насчет намерений Барера, – покачал головой Робеспьер, снимая очки и потирая покрасневшие от усталости глаза. – Он желает удалить тебя из Парижа.

      – Зачем ему это? – пожал плечами Сен-Жюст.

      – Чтобы полностью доминировать в Комитете.

      – У него ничего не выйдет, пока ты в строю. Или я ошибаюсь? – вызывающе улыбнулся Сен-Жюст.

      – Пока