Право учить. Повторение пройденного. Вероника Иванова

но день опасно приближается к вечеру, и если линна заставит себя ждать, придется отправляться домой только поутру, потому что брести в темноте по сугробам до смыкания Пластов будет не самым приятным времяпрепровождением… Ладно, придумаем что-нибудь.

      Пока я снимал верхнюю одежду, найо успели не только сделать то же самое, но и совершили несколько игривых кругов по комнате.

      – Вот что. Я пойду погреюсь и что-нибудь кину в рот, а вы… Можете заняться, чем хотите. Только без шалостей! Не хватало мне еще перед здешними хозяевами краснеть.

      – Мы будем осторожными.

      – Мы будем послушными.

      Да уж. Не верю ни единому слову, и особенно не верю блестящим вишням нахальных глаз. А закрывая за собой дверь, понимаю всю справедливость опасений, потому что слышу:

      – Мяв-мяв, мой котик!

      – Ур-р-р-р-р-р!

      И горестный скрип кровати, принявшей на себя тяжесть двух тел.

      В зале наблюдались все те же лица. При моем появлении неспешный разговор слегка замер, но стоило мне сесть на свободное место и попросить хозяина принести кружку эля, жизнь снова пошла своим чередом. А я даже удостоился чести быть приглашенным к общению.

      Один из селян, щеголявший шапкой из сильно полысевшей перед смертью лисы, кашлянул (ему наверняка думалось, что вежливо, а вот мне сразу захотелось отсесть подальше, но я мужественно поборол это желание) и поинтересовался:

      – Откуда путь держите?

      – С Запада, почтенный.

      – Далековато, – протянул мужик. – И давно выехали?

      Я прикинул расстояние и время, чтобы не попасть впросак:

      – Из Виллерима – месяца два.

      – Это ж значит, прямо с Праздника?

      – С него самого.

      – А правда, в тамошней столице в Середину Зимы бочки с вином на площадях ставят? – продолжал любопытничать селянин. Остальные его товарищи спрашивать о чем-то пока остерегались, но слушали внимательно.

      – Правда.

      – И всем без платы наливают?

      – Без платы, – кивнул я. – Только то вино тяжелое да мутное, и после него непременно надо опохмелиться, а трактирщики такую цену заламывают, что дешевле трезвенником быть.

      – Это точно, – захмыкали и закивали все. Разговор наладился.

      – А как на Западе, мирно живут? – Теперь инициативу перехватил тот из селян, у которого нос был мясистее и краснее, чем у других.

      – Мирно.

      – Войск не собирают?

      – А с чего? Вроде с соседями ссор не было. Или с вашей стороны виднее?

      – Да нет, мы люди терпеливые, первыми в драку не полезем, – важно заявил мой собеседник.

      – Что достойно уважения!

      Мы чокнулись кружками и совсем, можно сказать, породнились.

      Выспросив еще несколько подробностей столичной жизни, порядком уже подвыпившие посетители постоялого двора вернулись к обсуждению местных тем. И одна из них, признаться, показалась мне немного странной. Сухонький старичок пожаловался на осквернение