Слуги Люцифера. Юлия Лангровская

увидела Сережку, развалившегося в другом, окинула холодным взглядом прекрасного мужчину, лежащего в постели.

      Берта схватила одну из девочек за плечо и громко сказала:

      – Ах, вот вы где!

      Мгновенно Жанна и Нинетта открыли глаза и вскинули головы. Тотчас же Сережка вскочил с места и в ужасе посмотрел на княгиню. Сию же секунду Жозэ Марэ проснулся и недоуменно оглядел все вокруг.

      Потом, поняв, кто перед ним, он удивился и почувствовал неловкость из-за своего сонного и разбитого вида.

      – О, госпожа княгиня… простите… княжны?

      Нинетта не сводила глаз со злобного лица мачехи, а Жанна вновь принялась любоваться уже проснувшимся управляющим.

      Жозэ тоже смотрел на девочку, однако Жанна не чувствовала никакого смущения перед ним. Она откровенно пожирала его глазами и, сама того не замечая, улыбалась во весь рот.

      – Сейчас же марш домой! – крикнула княгиня на девочек. – Отец ожидает вас в своем кабинете. Думаю, вам предстоит серьезный разговор, – глаза ее угрожающе сверкнули.

      Девочки, не говоря ни слова, убежали. Перед этим Жанна все же успела бросить на Жозэ еще один взгляд.

      Итак, в комнате остались трое персонажей этого рассказа; полулежащий управляющий, который не мог подняться, так как был почти раздет, перепуганный мальчик и пылающая яростью княгиня, чьи черные глаза своим острым блеском не предвещали ничего утешительного.

      – Ты, кажется, остался присматривать за господином управляющим?! – прошипела Берта, глядя на мальчика испепеляющим взглядом.

      – Да, госпожа, – пролепетал ребенок.

      – Госпожа княгиня, – обратился к ней Жозэ, – Серж делал все так, как надо. Я им полностью доволен.

      – А я нет. Что это значит? Дочери князя и вдруг уснули тут, так же, как этот бастард!

      Мальчик, вспыльчивый при малейшем оскорблении в его адрес, оскорблении тем более незаслуженном, мгновенно забыл о своем страхе перед княгиней и распираемый обидой, смело произнес:

      – Прошу прощения, но госпожа княгиня, вероятно, не совсем понимает значение этого слова.

      Берта, как и все высокомерные особы, чрезвычайно гордящаяся своими голубыми кровями, терпеть не могла, когда с ней в чем-то не соглашались. Тем более, если перечили. Ну, а если перечил крепостной мальчишка, это уже перерастало в настоящую катастрофу. Берта, услышав его дерзость, едва не лопнула.

      – Что ты сказал, мерзкий негодник?!

      – Я сказал, госпожа, что мои родители сочетались законным браком и, как бы вам того не хотелось, бастардом я не являюсь. Извините, – с грандиозным достоинством ответил Сережка и тут же заметил, с каким восхищением посмотрел на него господин Жозэ. Это еще больше придало ему стойкости перед княгиней.

      А Берта побелела, как полотно, тонкие ноздри ее раздулись от гнева, но уста не произнесли ни слова в ответ. Она только резко повернулась и подойдя к двери, сказала, глядя на управляющего и не замечая мальчика:

      – Я приказываю вам его выпороть.

      – Я этого