Песня о погибших пилотах. Владимир Хотилов

одна женщина обратилась, – продолжал замполит с улыбкой, и в его глазах засветилась хитринка, – говорит, что ваша тётя… Вам, конкретно, свидания и передачи сейчас не полагаются. Но мы могли бы что-то организовать для неё – родственница всё-таки…

      Замполит замолчал и вопросительно посмотрел на молодого человека.

      – Я же сказал – у меня здесь никого не было и нет! – чуть грубоватым, безжалостным тоном ответил парень. В то время с ним что-то происходило: иногда в его подсознание будто вживался чужой и жестокий человек. В эти минуты ему не хотелось видеть никого из знакомых людей, и родственники не были тут исключением.

      Замполит чего-то выжидал, глядя на него, а молодой человек явно не желал продолжения их беседы.

      – Что ж, понятно, – наконец произнёс замполит и, не меняя равнодушного выражения лица, добавил: – На нет и суда нет!

      Их разговор на этом закончился, и надзиратель, по кличке Губан, увёл осужденного обратно в камеру. Этот надзиратель считался в изоляторе самым злым и грубым – многие подследственные и осужденные ненавидели его и одновременно побаивались. Наш герой относился к нему безразлично, ещё не зная, что этот, в общем-то, неприятный ему губастый человек с физиономией громилы родом из деревеньки его бабушки и даже приходится ему каким-то родственником.

      С той поры прошло много лет, и однажды он повстречался с замполитом вновь, но уже в другом городе, на дороге, идущей в сторону храма, стоящего неподалёку от реки. Он, наверное, не узнал бы замполита, если б не военная форма на нём. Тот немного изменился, стал более солидным и на его погонах сверкали майорские звёздочки.

      Бывший замполит тоже признал его и, как и он, замедлил для чего-то шаг; так они и прошли мимо, поглядывая друг на друга, словно пытаясь понять, отчего у них обоих возникли эфемерные ощущения почти родственной близости от этой неожиданной встречи. Но эти чувства были настолько слабы и мимолётны, что они даже не кивнули друг другу головой.

      «Всего лишь майор, – подумал бывший узник изолятора, – и это за пятнадцать лет? – не кучеряво…»

      Потом они случайно встречались ещё несколько раз и всегда на той же дороге. И он догадался, куда бывший замполит ходит пешком. Эта дорога ещё с давних времен служила трактом, по которому гнали подневольных каторжан в Сибирь, и с той поры, в стороне от храма, находилась старая городская тюрьма, где он, видимо, теперь служил.

      Спустя какое-то время он встретил бывшего замполита в городском автобусе, курсирующим по той же дороге. Он был в гражданском костюме, с фетровой шляпой на голове, заметно пополнел, постарел и выглядел ещё более солидным. Они обменялись мельком взглядами, наверняка узнав друг друга, поскольку оба имели цепкую память.

      «Вот жизнь!.. Кого хочешь, кого мечтаешь встретить – никогда потом не встретишь за всю оставшуюся жизнь, – с горечью подумал он, – а этого мента…» – и мысленно