Песня о погибших пилотах. Владимир Хотилов

так и не удалось, и он, по-прежнему, был задумчив и хмур. Грустные мысли не спешили его покидать, а тут ещё позвонил Петров – приятель и бывший сослуживец, который редко сообщал ему радостные новости.

      – Знаешь, а Витюхе Сидорову вторую ногу отняли, – сказал Петров чуть сокрушённым голосом.

      – Смотри-ка, не везёт мужику, не везёт… – посочувствовал Иванов. – И как он теперь?

      – Как-как… на коляску пересядет.

      – А с кем он сейчас живёт? – поинтересовался Иванов.

      – Раньше жил в квартире у своей гражданской жены, но, похоже, его оттуда попёрли, – рассказывал Петров об их общем знакомом.

      – А сейчас где? – почти машинально, без всякого любопытства спросил Иванов.

      – Вроде к сестре родной… перебрался… – печально протянул Петров. – Ему больше деваться некуда.

      – Жалко, очень жалко… – сказал Иванов, не найдя больше других слов, и почему-то вспомнил молодых женщин и девушек, которые часто указывали Сидорову на его отнюдь не безвредную страсть к сладкому. Он же всем отвечал одинаково, пытаясь выглядеть серьёзным: «У меня было голодное детство». Но глядя на блудливо-плутовскую физиономию сладкоежки, никто из них ему не верил.

      Витька Сидоров не был Иванову ни другом, ни приятелем, хотя в прошлом они больше десяти лет проработали в одном отделе. Уже позже Иванов узнал, что Сидоров страдал сахарным диабетом, а сейчас искренне жалел бывшего коллегу по работе, который запомнился ему лишь несдержанным характером, склонностью к похабному юмору и непомерной тягой к сладкому.

      Говорили приятели по телефону недолго.

      – На выборы пойдёшь? – равнодушно спросил Петров – последнее время они голосовали на одном участке.

      – Не знаю, – нехотя ответил Иванов, – думаю пока…

      – Надумаешь – звякни, – произнёс бывший сослуживец, не меняя интонации, и они попрощались.

      В это воскресенье, в день выборов, Иванов вышел из дома утром, после десяти, и неторопливо направился в глубину квартала, где располагался зелёный рынок. Было не по-сентябрьски прохладно и накрапывал дождичек, однако людей, гуляющих по улицам, было достаточно. В большинстве, как полагал Иван Михайлович, это были избиратели, уже успевшие проголосовать или те, кто ещё только собирался это сделать.

      Выглядели они нормальными обывателями, привычно погружёнными в простую жизнь со своими повседневными заботами. Намордников виртуальной реальности и прочих девайсов Иванов ни у кого не обнаружил; даже у встречных собак, которых выгуливали поблизости, не оказалось обычных намордников, видимо, из-за их воспитанности.

      Выборного ажиотажа он нигде не заметил, хотя прошёл мимо двух школ, где размещались избирательные участки. Зато на небольшом и аккуратном рынке было многолюдно. Иванов знал, зачем сюда пришёл, поэтому быстро отоварился картошкой и чесноком.

      На обратном пути,