Ахматовские зеркала. Алла Демидова

беснуется и не хочет

            Узнавать себя человек, —

      А по набережной легендарной

         Приближался не календарный —

            Настоящий Двадцатый Век.

      А теперь бы домой скорее

      Камероновой Галереей

      В ледяной таинственный сад,

      Где безмолвствуют водопады,

      Где все девять[28] мне будут рады,

      Как бывал ты когда-то рад.

      Там, за островом, там, за Садом,

      Разве мы не встретимся взглядом

      Наших прежних ясных очей?

      Разве ты мне не скажешь снова

      Победившее смерть слово

      И разгадку жизни моей?

      Глава четвертая и последняя

      Любовь прошла – и стали ясны

      И близки смертные черты.

Вс. К.

      Угол Марсова Поля. Дом, построенный в начале XIX века братьями Адамини. В него будет прямое попадание авиабомбы в 1942 году. Горит высокий костер. Слышны удары колокольного звона от Спаса на Крови. На Поле за метелью призрак дворцового бала. В промежутке между этими звуками говорит сама Тишина:

      Кто застыл у померкших окон,

         На чьем сердце «палевый локон»,

            У кого пред глазами тьма? —

      «Помогите, еще не поздно!

         Никогда ты такой морозной

            И чужою, ночь, не была!»

      Ветер, полный балтийской соли,

         Бал метелей на Марсовом Поле,

            И невидимых звон копыт…

      И безмерная в том тревога,

         Кому жить осталось немного,

            Кто лишь смерти просит у Бога

               И кто будет навек забыт.

      Он за полночь под окнами бродит,

         На него беспощадно наводит

            Тусклый луч угловой фонарь, —

      И дождался он. Стройная маска

         На обратном «Пути из Дамаска»

            Возвратилась домой… не одна!

      Кто-то с ней «без лица и названья»…

         Недвусмысленное расставанье

            Сквозь косое пламя костра

      Он увидел. – Рухнули зданья…

         И в ответ обрывок рыданья:

            «Ты – Голубка, солнце, сестра!

      Я оставлю тебя живою,

         Но ты будешь моей вдовою,

            А теперь…

               Прощаться пора!»

      На площадке пахнет духами,

         И драгунский корнет со стихами

            И с бессмысленной смертью в груди

      Позвонит, если смелости хватит…

         Он мгновенье последнее тратит,

            Чтобы славить тебя.

                                 Гляди:

      Не в проклятых Мазурских болотах,

         Не на синих Карпатских высотах…

            Он – на твой порог!

                              Поперек.

      Да простит тебя Бог!

      (Сколько гибелей шло к поэту,

      Глупый мальчик, он выбрал эту. —

      Первых он не стерпел обид,

      Oн не знал, на каком пороге

      Он стоит и какой дороги

      Перед ним откроется вид…)

      Это

28

Музы. – Примеч. Ахматовой.