Ахматовские зеркала. Алла Демидова

законы,

            Хаммураби, ликурги, солоны[14]

               У тебя поучиться должны.

      Существо это странного нрава,

         Он не ждет, чтоб подагра и слава

            Впопыхах усадили его

               В юбилейные пышные кресла,

                  А несет по цветущему вереску,

                     По пустыням свое торжество.

      И ни в чем не повинен: ни в этом,

         Ни в другом и ни в третьем…

                                               Поэтам

         Вообще не пристали грехи.

      Проплясать пред Ковчегом Завета[15]

         Или сгинуть!..

                  Да что там!

                              Про это

         Лучше их рассказали стихи.

      Крик:

         «Героя на авансцену!»

         Не волнуйтесь: дылде на смену

            Непременно выйдет сейчас

               И споет о священной мести…

      Что ж вы все убегаете вместе,

         Словно каждый нашел по невесте,

            Оставляя с глазу на глаз

      Меня в сумраке с черной рамой,

         Из которой глядит тот самый,

            Ставший наигорчайшей драмой

               И еще не оплаканный час?

      Это все наплывает не сразу.

      Как одну музыкальную фразу,

      Слышу шепот: «Прощай! Пора!

      Я оставлю тебя живою,

      Но ты будешь моей вдовою,

      Ты – Голубка, солнце, сестра!»

      На площадке две слитые тени…

      После – лестницы плоской ступени,

      Вопль: «Не надо!» и в отдаленье

      Чистый голос:

      «Я к смерти готов».

      Факелы гаснут, потолок опускается. Белый (зеркальный) зал[16] снова делается комнатой автора. Слова из мрака:

      Смерти нет – это всем известно,

         Повторять это стало пресно,

            А что есть – пусть расскажут мне.

      Кто стучится?

                  Ведь всех впустили.

         Это гость зазеркальный? Или

            То, что вдруг мелькнуло в окне…

      Шутки ль месяца молодого,

         Или вправду там кто-то снова

            Между печкой и шкафом стоит?

      Бледен лоб и глаза открыты…

         Значит, хрупки могильные плиты,

            Значит, мягче воска гранит…

      Вздор, вздор, вздор! – От такого вздора

         Я седою сделаюсь скоро

            Или стану совсем другой.

      Что ты манишь меня рукою?!

         За одну минуту покоя

         Я посмертный отдам покой.

Через площадку

      Интермедия

      Где-то вокруг этого места («…но беспечна, пряна, бесстыдна маскарадная болтовня…») бродили еще такие строки, но я не пустила их в основной текст…

      «Уверяю, это не ново…

         Вы дитя, синьор Казанова…»

            «На Исакьевской ровно в шесть…»

      «Как-нибудь побредем по мраку,

         Мы отсюда еще в “Собаку”…»[17]

            «Вы отсюда куда?» —

                        «Бог

14

Хаммураби, Ликург, Солон – законодатели.

15

Ковчег Завета – см. Библию.

16

Зал – Белый зеркальный зал в Фонтанном доме (работы Кваренги) через площадку от квартиры автора.

17

«Собака» – «Бродячая собака», артистическое кабаре десятых годов.