Масоны. Алексей Писемский

ему адмиральша, считавшая все свои недуги происходящими от воздуха, а не от множества горей, которыми последнее время награждала ее судьба.

      – О, нет!.. – не согласился капитан. – Весенний воздух и молодость живят все!

      Марфин слушал капитана с нахмуренным лицом. Он вообще офицеров последнего времени недолюбливал, считая их шагистиками и больше ничего, а то, что говорил Аггей Никитич, на первых порах показалось Егору Егорычу пошлым, а потому вряд ли даже не с целью прервать его разглагольствование он обратился к барышням:

      – Вы не желаете ли ехать со мной к обедне… недалеко тут… на Чистые Пруды… в церковь архангела Гавриила?.. Там поют почтамтские певчие…

      – Людмиле, я думаю, нельзя!.. Она слишком устает стоять в церкви!.. – поспешила ответить за ту адмиральша, предчувствовавшая, что такая поездка будет очень неприятна Людмиле.

      – Да я и не поеду, – сказала та с своей стороны.

      – А вы? – спросил уже одну Сусанну Егор Егорыч.

      – Я… – начала было Сусанна и взглянула на мать.

      – Она вот поедет с вами с удовольствием! – подхватила адмиральша.

      Егор Егорыч еще раз спросил взглядом Сусанну.

      – Поеду, – объявила она ему.

      Капитан тем временем всматривался в обеих молодых девушек. Конечно, ему и Сусанна показалась хорошенькою, но все-таки хуже Людмилы: у нее были губы как-то суховаты, тогда как у Людмилы они являлись сочными, розовыми, как бы созданными для поцелуев. Услыхав, впрочем, что Егор Егорыч упомянул о церкви архангела сказал Людмиле:

      – Вы напрасно не едете!.. Церковь эта очень известная в Москве; ее строил еще Меншиков[53], и она до сих пор называется башнею Меншикова… Потом она сгорела от грома, стояла запустелою, пока не подцепили ее эти, знаете, масоны, которые сделали из нее какой-то костел.

      Егор Егорыч еще более нахмурился.

      – Что же в этой церкви похожего на костел? – проговорил он мрачным тоном.

      – Многое-с, очень многое!.. Я сам три года стоял в Польше и достаточно видал этих костелов; кроме того, мне все это говорил один почтамтский чиновник, и он утверждал, что почтамт у нас весь состоит из масонов и что эти господа, хоть и очень умные, но проходимцы великие!.. – лупил на всех парусах капитан.

      Барышни и адмиральша обмирали, опасаясь, что новый знакомый их, пожалуй, выскажет что-нибудь еще более обидное для Егора Егорыча, а потому, чтобы помешать этому, Юлия Матвеевна нашлась сделать одно, что проговорила:

      – Позвольте вас познакомить: это полковник Марфин, а вы?

      – Капитан Зверев! – напомнил ей тот свою фамилию.

      Юлия Матвеевна, потупляясь, сказала Марфину:

      – Господин Зверев!..

      Капитан после этой рекомендации поднялся на ноги и почтительно поклонился Егору Егорычу, который, хоть вежливо, но не приподнимаясь, тоже склонил голову.

      – А какие эти господа масоны загадочные люди!.. – не унимался капитан. – Я знаю это по одной истории об

53

Меншиков Александр Данилович (1673—1729) – один из сподвижников Петра I.