Масоны. Алексей Писемский

выражением в лице, и видимо, придумав совершенно другой способ, – не лучше ли, чем строить козни, написать этому старому дураку строго-моральное письмо, в котором напомнить ему об его обязанностях христианина и гражданина?

      Крапчик втайне готов был фыркнуть, услыхав такое измышление Егора Егорыча, но, разумеется, воздержался и только с легкою полуулыбкою возразил:

      – Разве подобное письмо подействует на столь зачерствелого человека и испугает его?

      – Это так!.. Так! – согласился и Марфин, воображению которого точно нарочно почти въявь представилась котообразная фигура сенатора, да еще высаживающего из саней под ручку m-me Клавскую.

      – Прощайте! – сказал он затем, торопливо хватая свою шапку.

      – Куда же вы?.. Оставайтесь у нас обедать! – стал было удерживать его хозяин.

      – Не могу, и есть ничего не хочу! – отговаривался Марфин.

      – Но позвольте, по крайней мере, мне послать сказать Катрин, что вы здесь, а то она мне будет выговаривать, что я не оповестил ее об вас.

      – Нет, некогда, некогда! – бормотал Марфин, и, проговорив еще раз «прощайте!», уехал.

      – Сумасшедший торопыга! – произнес Крапчик, оставшись один и снова принимаясь просматривать счет, но вошел лакей и доложил, что приехал новый гость – Ченцов.

      – Зачем и кто его принял? – крикнул Крапчик.

      – Я-с, – ответил, сробев, лакей.

      – Дурак! Ну, пойди и скажи, что выйду в кабинет…

      Лакей ушел. Крапчик, поприбрав несколько на конторке свои бумаги, пошел неохотно в кабинет, куда вместе с ним торопливо входила и Катрин с лицом еще более грубоватым, чем при вечернем освещении, но вместе с тем сияющим от удовольствия.

      – Вы, надеюсь, обедаете у нас? – было первое слово ее гостю.

      – Обедаю, – отвечал Ченцов.

      Крапчик же едва удостоил сказать ему:

      – Здравствуйте!

      Катрин была уверена, что божественный Ченцов (она иначе не воображала его в своих мечтах) явился собственно для нее, чтобы исполнить ее приказание приехать к ним с утра, но расчет m-lle Катрин оказался при самом начале обеда неверен.

      – Мы сыграем сегодня с вами? – спросил Ченцов хозяина.

      Выражение глаз того стало не столь сердито.

      – Сыграем, если хотите, – отвечал он, впрочем, совершенно бесстрастно.

      М-lle Катрин побледнела.

      – Но как же вы мне еще вчера сказали, что не будете играть? – проговорила она Ченцову.

      – Язык на то и дан человеку, чтобы лгать! – отшутился он.

      – Правило прекрасное! – заметила Катрин и надулась; Крапчик же заметно сделался любезнее с своим гостем и стал даже подливать ему вина. Ченцов, с своей стороны, хоть и чувствовал, что Катрин сильно им недовольна, но что ж делать? Поступить иначе он не мог: ощутив в кармане своем подаренные дядею деньги, он не в силах был удержаться, чтобы не попробовать на них счастия слепой фортуны, особенно с таким золотым мешком, каков был губернский предводитель.

      После