Мещане. Алексей Писемский

дом я, – возразила Домна Осиповна с прежней неприятной улыбкой, – сейчас могу продать!

      – А тогда он скажет, что у вас деньги есть.

      – Деньги я тоже могу прожить, подарить, потерять…

      Грохов усмехнулся при этом.

      – Да, как же, обманешь кого-нибудь этими побасенками: нынешние судьи не слепо судят и прямо говорят, что они буквы закона держатся только в делах уголовных, а в гражданских, – так как надо же в чью-либо пользу решить, – допускают толкования и, конечно, в вашем деле в вашу пользу не растолковали бы, потому что вы еще заранее более чем обеспечены были от вашего мужа…

      Всех этих слов Грохова Домна Осиповна и не слушала, а молча и с заметно недовольным лицом укладывала бумаги и деньги в карманы своего платья.

      – Вы потрудитесь во всем этом дать мне расписочку, – сказал Грохов, пододвигая Домне Осиповне бумагу и перо.

      – Что же я написать должна? – спросила та.

      – Напишите-с, что документы и деньги, переданные мне вашим мужем, вы сполна получили, а я напишу, что следующие мне по делу сему деньги вами тоже уплочены!.. – отвечал Грохов и написал, что говорил.

      – Ну, не очень я деньги сполна получила, – говорила Домна Осиповна, начиная писать расписку.

      – Не знаю-с, по-моему, вы сполна их получили, – сказал Грохов и на лице своем весьма ясно изобразил желание, чтобы клиентка его поскорее убиралась от него; но Домна Осиповна не поднималась с своего места.

      – Но каких мне бумаг купить на эти деньги, решительно недоумеваю, – проговорила она, кусая свои розовые губки.

      Грохов догадался, что этот вопрос был адресован к нему.

      – Из бумаг вам лучше всего купить хмуринские акции, – отвечал он.

      – Но они очень высоко стоят, – произнесла грустным голосом Домна Осиповна.

      – На бирже их нечего и покупать, – там приступу нет, но нельзя ли вам как-нибудь их достать от самого господина Хмурина; дает, говорят, он некоторым знакомым по номинальной даже цене… Нет ли у вас человека, вхожего к нему?

      Домна Осиповна некоторое время соображала.

      – Янсутского разве попросить; он вчера был у меня, – сказала она, опять как бы больше сама с собой.

      – Чего же лучше… Приятели, ни в чем не отказывают друг другу.

      – Его попрошу!.. – продолжала Домна Осиповна тем же размышляющим голосом. – Но самые акции верны ли?

      При этом вопросе Грохов даже рассмеялся.

      – Вот еще!.. Верны ли акции… – произнес он.

      Домна Осиповна, наконец, поднялась.

      Грохов тоже встал с своего стула.

      – До свиданья! – сказала она довольно сухо ему.

      – До свиданья-с! – повторил и он ей, склоняя свою голову к столу и начиная внимательно смотреть на лежавшие на нем бумаги.

      Домна Осиповна ушла.

      Грохов после того опять сейчас же сел.

      – Ну, барынька… выжига порядочная! – произнес он, утирая градом катившийся со лба пот; от всех этих объяснений с клиенткою похмелья у него как будто бы и не бывало.

* * *

      От