Мещане. Алексей Писемский

каким-нибудь предприятиям.

      На эти слова Янсутского собеседники его ничего не возразили, и только у обоих на лицах как бы написано было; «Мошенник ты, мошенник этакой, еще о честности и добросовестности говоришь; мало барышей попадает в твою ненасытную лапу, вот ты и отворачиваешь рыло от этих дел!»

      – Я бы вот даже, – снова заговорил Янсутский, оборачиваясь к Тюменеву, – осмелился спросить ваше превосходительство, если это не будет большою нескромностью: то предприятие, по которому я имел смелость беспокоить вас, – как оно и в каком положении?

      – Провалилось! – отвечал с явным удовольствием Тюменев.

      Янсутский покраснел.

      – Очень жаль, – сказал он с гримасой и пожимая плечами. – Но какая же причина тому?

      – Очень оно фантастично, чересчур фиктивно! – отвечал с усмешкой Тюменев.

      – На каких же данных такой взгляд на него мог установиться? – продолжал Янсутский.

      – На самых точных данных, которые были собраны о нем, – отвечал ему Тюменев и обратился к Бегушеву: – В последний венский кризис… может, это и выдумка, но во всяком случае очень хорошо характеризующая время… Положим, можно изобресть предприятие на разработку какого-нибудь вещества, которого мало в известной местности находится… изобресть предприятие на разработку предмета, совершенно не существующего в этой местности, – но там открылось предприятие, утвержденное правительством, и акции которого превосходнейшим образом разошлись, в котором поименованной местности совсем не существовало на всем земном шаре; вот и ваше дело несколько в этом роде, – заключил он, относясь к Янсутскому.

      – Я не думаю-с! – возразил тот с прежней гримасою в лице. – Я, впрочем, тут только денежным образом участвую, паи имею!

      – Да, но паи могут быть проданы!.. Я говорю это не лично про вас, но бывают случаи, что люди, знающие хорошо подкладку дела, сейчас же продают свои паи и продают очень выгодно, а люди, не ведающие того, покупают их и потом плачутся, – проговорил насмешливо Тюменев.

      – Нет-с, я не продал бы моих паев, я дело понимаю иначе, – сказал с достоинством Янсутский и затем обратился к Бегушеву: – А я было, Александр Иванович, приехал к вам попросить вас откушать ко мне; я, собственно, живу здесь несколько на бивуаках, но тут существуют прекрасные отели, можно недурно пообедать, – проговорил он заискивающим голосом.

      Бегушев нахмурился.

      – Но когда вам это угодно? – спросил он.

      – В среду, в шесть часов, в Hotel de France. Я именинник, и хочется немножко отпраздновать этот день… будут некоторые мои знакомые и дамы, между прочим.

      – Дамы? – переспросил Бегушев.

      – Да! Вот эта madame Мерова, а потом наша общая с вами знакомая. Домна Осиповна Олухова, портрет которой я, кажется, и вижу у вас!.. – объяснил Янсутский, показывая глазами на портрет.

      Бегушев при этом немного смутился и вместе с тем переглянулся с Тюменевым.

      – Вы знакомы, значит, с Домной Осиповной? – спросил