Дикими тропами. Дружба. Елена Платцева

чётко выделялись на снегу. Бродяжница сделала лишь пару шагов, вглядываясь в лесную чащу, и неуверенно позвала:

      – Линёна?.. – как тут же увидела: очень бледная, девушка стояла, привалившись спиной к тёмному стволу дуба, и кусала губы.

      Через мгновение Бродяжница была уже рядом со своей подопечной:

      – Что? Что случилось?

      Линёна перевела затуманенный взгляд на свою наставницу, нелепо замотала головой и принялась мычать несуразицу. Бродяжница похолодела. Она уже знала, что злой рок навис над их головами, знала, чем именно больна милая, юная и такая хрупкая Линёна. Но она не имела права хоть на минуту поддаться охватившей её панике. Линёне нужны её силы, и она будет сильной.

      – Послушай, Линёна! Ты слышишь меня? – пара ощутимых оплеух, кажется, привели девушку на время в чувства. – Дорогая, ты можешь говорить?

      – Да… – голос слабый, но в глазах вновь читается разум.

      – Что произошло?

      – Я… возвращалась… птица… жарко… метко… птица…

      Бродяжница взяла лицо своей ученицы в ладони и заставила Линёну смотреть ей прямо в глаза. Щёки несчастной горели огнём.

      – Ты возвращалась с охоты. Подстрелила птицу. Дальше?

      В доказательство истории Линёны в нескольких локтях от них в окровавленном снегу испускал последний дух тетерев. Сейчас он мало кого интересовал.

      – Жар… стало плохо… ещё вечером, – голос девушки немного окреп, речь стала более связной, но она по-прежнему глотала слова, – Прости… – в глазах Линёны заблестели горячечные слёзы.

      На несколько мгновений Бродяжница прижала ученицу к себе.

      – Ничего. Ты не виновата.

      Внутренний голос между тем прошептал: «Я знаю, кто виноват. Уж не ты, это точно». Бродяжница усилием воли отогнала мрачные мысли. Не сейчас. Ещё оставалась надежда на приключившуюся обычную простужу, но готовиться полагалось к худшему.

      Что делать?

      Линёна металась в бреду. Заваренное по особому рецепту снадобье не дало абсолютно никакого результата. Становилось хуже.

      Что делать?

      До ближайшего гениального врачевателя, способного кого угодно достать хоть с того света, седмица пути. И с каждой минутой расстояние всё увеличивается. Аристарх и Ухмарь, леший их дери, уж наверняка не стоят на месте. А они, Бродяжница и Линёна, уже пол утра провели в ночном лагере.

      Что делать?

      Они не догонят, ни за что не догонят Аристарха. Но оставаться на месте, бездействовать и смотреть, как Линёна быстро угасает, Бродяжница тоже не могла. Оставить её здесь и идти за помощью? Неуверенный взгляд на ученицу заставил сердце в который раз болезненно сжаться от жалости и чувства вины: закутанная в два одеяла (своё и Бродяжницы), со спутанными чёрными волосами, облепившими невероятно бледное, искажённое мукой от выжигающего её изнутри пламени, лицо, с тёмными кругами под поблёкшими