.

куда-то торопились, шли, ехали. На Лихого никто внимания не обращал. Ну, идет себе молодой горожанин, и пусть идет. Видать фарт у него такой, идти, и никуда не торопиться.

      Рисуясь перед девками, собравшимися у колодца, два княжих воя в кольчугах прямо поверх рубах, при мечах на поясах и щитах, заброшенных за спины, прогарцевали в конец Подола. Видно девиц тоже не оставили мысли про кавалеров, что-то прощебетав по поводу служивых, прыснули смешками. Засмотрелся. Эх! Вон та, что с краю застыла, смотрит куда-то вдоль дороги, хороша-а! Организм вспомнил, что он не девственник, что ему нравятся именно такие невысокие, русые, спортивного телосложения особи. Те, что рядом – не-ет! Поразъедали на натуральных продуктах телеса, для ныне живущих парней, эталон красоты, для него жирноваты. Кустодиевские барышни, блин горелый!

      Остановив лоточника, Егор бросив ногату, стал обладателем пары вкусно пахнущих пирогов с зайчатиной. С аппетитом умял сначала один, за ним второй, незаметно для окружающих проверился на предмет «хвоста». Черт его знает, этих аборигенов, вдруг у них уже появилась соответствующая служба. Вычислят, поймают, доказывай потом, что ты не верблюд. Чисто! Уже радует.

      На одной из узких улочек, где стояло подворье Барсука, мужичонки в годах, занимавшегося мелкой торговлей, дальнего родича Вторуши, в воротах столкнулся с Волгавой, хозяйской половиной, несшей на плече матерчатый узел. Утром уже виделись, потому Лиходеев, чтоб хоть что-то сказать, пропуская дородную женщину, предложил:

      –Помочь, тетка Валгава?

      –Та не! Туда, куда несу, чужих не привечают, а уж седмицу как, княжий воевода и вовсе запретил пущать без его дозволу незнакомых мужей, будь-то любого сословия и возраста. Так что, я уж сама управлюсь.

      –Ага. Мои-то на месте?

      –Вернулись, снедают.

      Лихой вошел на двор, прикрыв за собою створу калитки. Жерех, старый дворовой пес, учуяв его появление, вылез из конуры. Еще раз принюхавшись, подав лапы вперед, прогнувшись, потянулся, зевнул, подняв при всем, при этом, филейную часть своего организма, выше головы. Помахал хвостом, тем самым выражая радость при виде хозяйского гостя, утром лично угостившего его костомахой.

      –Что, Кабыздох, службу несешь? – зыркая взглядом по стене изгороди, спросил собаку Егор. – Или спокойная жизнь заставила забыть об обязанностях? Как говорится, кормят и ладно.

      Усевшись на задницу, Жерех вглядывался в человека, чувствовал остатки адреналина в крови. Может быть думал своей собачьей головой о том, чего это приезжий ничего с собой не принес. Инстинкты и блохи взяли верх над всеми остальными потребностями, кабель отвлекся, принялся вычесываться и вылизываться.

      Из сарая высунулась физиономия смуглого вихрастого паренька, старшего сына Барсука, шмыгнула носом при виде постояльца.

      –Передай Богдану, что баня топлена, веники распарены. Пусть дядько Вторуша сам отведет всех, он знает, где что взять.

      Для хозяев и всех интересующихся, Богдан числился старшим среди приезжих. Смешно ведь,