Славянин. Александр Владимирович Забусов

выиграл. Так это чисто гипотетически. Нахрена она мне сдалась? Ни ощутить, ни потрогать. Один пшик.

      «Так вот этот пшик, я самый и есть! Понял теперь?»

      Блин горелый! И чего мне теперь с тобой делать?

      «А я знаю?».

      Ты мне нафиг не упал!

      «Если честно, аналогично!».

      Так и гуляй себе! Только подальше от меня.

      «Не могу. Я теперь твой»

      Отстань! А?

      «Сказал же, не могу!»

      Ну тогда хоть молчи. Надоел.

      Молчание было ответом Егору. Ф-фух! Полегчало.

      В хлопотах день подходил к завершающей фазе. В саду у Барсука собрались почти все, ждали одного Вторушу. Богдан сидя на деревянной скамье, не вставая сорвал висевшее над головой яблоко, откусывая захрумтел ним, нервно подергивая ногой. Мысль о том, что в чужом городе, он боярин Ростовского князя, будет беспредельничать, в попытке захватить ближника местного правителя, глодала его разум. Нет, не понять ему наказ бати, во всем быть послушным курянину. Так куда деваться? Перед чуром Велеса он и вои клятву принесли. Поневоле позавидуешь Лису, не думает ни о чем, скалит зубы, заигрывая со старшей дочкой хозяина.

      Звенья цепи у калитки зашуршали глухим звуком. Дворовой кабель отметился голосом, подав сигнал о приближении чужого. Лиходеев, кромсавший кусками мясо у куста сирени, оглянувшись, глазами указал бойцам в направлении протоптанной тропки. Из-за сарая нарисовался Вторуша, сразу же голосом оповестивший всех:

      –Купил!

      –Давай сюда, – снова мотнул головой Егор. – У кого покупал?

      –У араба на торжище. Сказал крыс травить.

      В вырезанную из куска дерева посудину наполненную мясом, Вторуша высыпал из кисета мелко толченый серый порошек. Лихой размешивая свинину, велел:

      –Кисет выбрось, руки помой. Смеян, суму подставляй.

      –Ага.

      Вымыв руки, Егор вернулся к товарищам, скосив взгляд на девушку, перешептывающуюся с Лисом, распорядился:

      –Млава, сходи к матери, скажи пусть нам съестного в дорогу соберет.

      –Уже уезжаете? – разочаровано спросила та.

      –Да. Поторопись.

      Вспорхнув со своего места и бросив томный взгляд на молодого Лиса, девушка убежала. Дождавшись, когда она исчезнет за углом, Лиходеев уселся рядом с Богданом.

      –Ну, что, подельнички, присядем на дорожку?

      * * *

      В полной темноте, такой, что ни черта толком и не увидать, с узких улочек предместья верхами выехали в сам посад. Широкая, мощеная известковым щебнем дорога пошла улицей, где заборы выстроились карандашами частоколов, из-за которых высились терема на боярских усадьбах. Лай дворовых собак огласил округу. У-у, предатели! Сами не спят и лихому народу жизни не дают.

      –Кажись, добрались. – Подал голос Лис. – Через две усадьбы, его дом будет.

      –Стой, спешиться, – распорядился Лиходеев.

      Лошади удерживаемые поводом встали, всадники соскочили наземь. Сонную одурь ночи за ближайшей изгородью неспешно развеяла беготня дворни и отсвет факелов. Из отдаления, суровый женский голос спросил:

      –Чего надо, полуношники?

      Лис