Пришла пора. Игорь Масленников

согласилась Катя. – Антон, где мама? Идём в полицию.

      – Когда мы с мамой уезжали в Штаты, здесь была милиция, нормальная милиция… Когда она успела превратиться в полицию?.. И зачем?.. И так быстро…

      – А жандармерия здесь есть? – зная французский порядок, спросила Катя.

      – Сомневаюсь…Такой полиции, как у нас в Штатах, наверняка, тут нет… Поэтому – местная полиция в крайнем случае. Сначала – симпозиум. Там толковые, интеллигентные люди. Но туда ещё рано…

      Катя была огорчена.

      Тем временем сухарь и педант ударился в воспоминания:

      – Вот здесь, в МАЛЕГОТе…

      – Где?

      – Так называли этот театр – МАЛЕГОТ – Малый государственный оперный театр. Сокращённо… По-старому – в Михайловском театре, – как рассказывала мне мама, – всю жизнь танцевала моя бабушка Софья Николаевна Кречевская… В девичестве – Соня Обухова… У нас в Вермонте есть несколько фото… И в русском Интернете я её нашёл…

      – Ты всё знаешь про театр? Откуда?

      – Я тут, на этой площади, всё знаю наизусть. Меня на ней выгуливал мой дед Генрих Янович Кречевский. Вот там за углом, на Инженерной – цирк. Вот здесь на углу – оперетта. Рядом Филармония – бывшее Дворянское собрание. Здесь и работал сам дед.

      – Кем?

      – Он был музыкант…

      – Какой?

      – Из «духовенства»…

      – Ещё и священник? – изумилась Катя.

      – Гобой, фагот… – засмеялся Антон. – Медь, то есть трубы. Все, кто дует… Это и есть «духовенство»… Давным-давно дед играл в Персимфансе…

      – Опера? – снова удивилась Катя.

      – При коммунизме большевики, – начал делиться своими знаниями старший брат. – Они всё хотели сокращать – МАЛЕГОТ, Совнарком, колхоз, совхоз, Наркомпрос… ВКПБ… Аббревиатуры – понимаешь?

      – Абривиэйтер, понимаю…

      – Персимфанс – это оркестр без дирижёра, «ПЕРвый СИМФонический АНСамбль»… Как теперь здешний ГЛОНАСС…

      – Это же везде так, – сказала Катя. – ООН, НАТО, Евросоюз… Брекзит…

      …По узкому мостику они не спеша пересекли Екатерининский канал (бывший канал Грибоедова, бывшую речку Кривушу) и свернули в тихий переулок…

      – А почему ты не стал музыкантом?

      – Был бездарен по этой части… – усмехнувшись, объяснил Антон. – Наверное, мог бы быть только барабанщиком.

      На самом деле этот мальчик показывал удивительные результаты и в музыке, и в математике. Известно ведь, что музыка – это мир цифр и чётких формул. Но его американский отчим – математик Бьёрн Хаслунд направил стопы своего талантливого пасынка в Гарвард – в мир цифр и расчётов. Засох парень…

      Антон продолжал вспоминать:

      – Вот здесь, я хорошо помню, в переулке была их уютная квартира. Как он теперь называется?

      Антон стал разглядывать номер на доме.

      – Шведский, два… Меня часто отправляли сюда ночевать. И мама приходила сюда за алиментами… Или элементами…

      – За какими «элементами»?

      – Не знаю, – пожал плечами Антон. – Я запомнил это странное