Пришла пора. Игорь Масленников

(полупустом) зале, слушал чей-то доклад на английском языке, делал пометки в дорогом делегатском блокноте, зевал, менял позы в неудобном кресле… Томился.

      – Профессор Хаслунд… – услышал он девичий голос, обращающийся к нему по-русски.

      Он встал. Перед ним была девушка из офиса.

      – В полиции спрашивают – есть ли у вашей матери телефон…

      – Да, конечно… Но он не отвечает.

      – Это неважно. Телефон американский?

      – Нет… Вероятно, французский.

      – Напишите номер.

      – Но он не отвечает.

      – Это неважно… Они его будут пеленговать… Это потребует времени.

      Антон переписал из своего айфона номер матери, вырвал листок из делегатского блокнота…

      – Профессор, у меня к вам есть ещё одно дело… Точнее – просьба…

      – Чем могу быть полезен? – улыбнулся Антон и надел очки.

      – Меня зовут Динара, – слегка нараспев представилась девушка, – Динара Азизи. Я здесь волонтёром… А вообще-то я из Майданакской обсерватории, в горах Узбекистана… Но стажируюсь в Пулкове. Наш астрофизический молодёжный центр хочет устроить с вами встречу… Повторите, пожалуйста, полное имя вашей матери.

      – Ольга Николаевна Кречевская-Хаслунд-Дашкова… – Антон педантично перечислил все личные данные матери.

      – Но ведь я через два дня уплываю, – усомнился Антон. – Вряд ли наша встреча получится…

      – Жалко… – сказала грустно Динара.

* * *

      Вечер этого дня пребывания в Петербурге закончился для брата и сестры Хаслунд скучно и нерезультативно. Они провели его вдвоём в соседнем с Манежем ресторане «Строганов Стейк-Хаус» на Конногвардейском бульваре.

      Екатерина Дашкова к этому времени была уже опытной «рестораторшей». У неё за спиной – работа официанткой в школьные французские годы, и стояние за барной стойкой, была она и метрдотелем. Её школьный товарищ французский алжирец Жан-Пьер Мохамед Таруи – своей арабской ремонтно-строительной бригадой помог ей перестроить первый этаж их дома на берегу Па-де-Кале и открыть там кафе «Бистро» на русский манер.

      В этот вечер в Петербурге, сидя в огромном зале «Строганова», Катя с братом решили попробовать настоящие русские пельмени. Получилось дорого и невкусно. Краснодарское вино пахло пробкой. Ресторан был почти пустой и полутёмный, заполненный, главным образом, делегатами Астрофизического симпозиума.

      – Что тебе сказали на симпозиуме про маму?

      – Они будут её пеленговать.

      – Что значит «пеленговать»?

      – По номеру телефона, который я им дал. Завтра в полиции дадут ответ.

      – Это же можно было сделать раньше! Эх, Антон-Антон! Я сойду с ума…

      – Десерт? – Антон взял в руки карту ресторана.

      – Пойдём спать…

      Они вышли на свежий воздух. Ничто не радовало Катю. Ни громада Исаакиевского собора, ни Медный всадник, ни панорама правого берега Невы с Университетом, за которым трещали и сыпались беспорядочные фейерверки со стрелки Васильевского острова… Не радовал ни изящный дворец Меншикова, ни величие Академии художеств.

      – Пойдём