Философия права русского либерализма. Анджей Валицкий

всего, исторические труды Чичерина по-новому осветили вопрос о происхождении общины. Работая над своей магистерской диссертацией, он был поражен количеством документов, доказывающих, что древнерусские крестьяне имели землю в индивидуальном владении и могли ею свободно распоряжаться – продавать землю, завещать ее, например, монастырям и т. д. Дальнейшая работа над этой проблемой привела Чичерина к интересным выводам. Сельская община, заявлял он, не существовала в России до закрепощения всех социальных классов московским самодержавием, она вовсе не была продуктом естественного развития, рудиментом древней общинности, а была специально создана властями для облегчения сбора податей, с целью навязать крестьянам коллективную ответственность (“круговую поруку”)[376] за финансовые обязанности. Подобно крепостному праву, она должна была привязать крестьян к земле и тем самым отучить их от кочевых привычек, заставить служить своим хозяевам, которые, в свою очередь, были обязаны служить властям. Следовательно, сельская община стала частью своеобразной российской модели крепостничества, особой в том смысле, что она была преднамеренно создана властью и тем самым, в отличие от средневекового Запада, где крепостное право подлежало области частного права, подпала под право публичное[377]. Она была так удобна государству, что принудительное навязывание ее крестьянству продолжалось вплоть до последних десятилетий XVIII в.

      Обширное, основанное на глубоком изучении источников изложение воззрений Чичерина на происхождение российской общины было представлено в первых номерах “Русского Вестника” 1856 г.[378] Славянофилы, для которых выводы Чичерина прозвучали как оскорбление, прибегли к помощи профессионального историка И. Д. Беляева, но его ответ Чичерину оказался достаточно неубедительным. Дальнейшие исторические исследования (включая работы В. О. Ключевского и П. Н. Милюкова) скорее поддержали аргументацию Чичерина, не отрицая при этом существования первобытной архаичной общины в русской истории[379]. Но этого не отрицал и сам Чичерин: он занимался современной ему поземельной общиной, такой, какой она существовала в XIX в., а не ее архаичным прототипом. Позднее Чичерин однозначно соглашался с Мэном, Маурером, Морганом и другими учеными, которые понимали первобытную общину как определенный этап всеобщего развития человечества; однако Чичерин подчеркивал, что первобытная родовая община исчезла в России к XV в., а позднее новая форма сельской общины была силой навязана крестьянам одновременно с крепостным правом[380]

376

Чичерин. Воспоминания, 1. С. 262–263.

377

Ср.: Зорькин. Из истории. С. 102–104. Взгляды Чичерина полностью разделял В. Леонтович (см.: Леонтович. История российского либерализма).

378

См.: Чичерин. Обзор истории развития сельской общины в России // Русский Вестник. 1856. № 1. С. 373–376, 579–602.

379

Мнение западных ученых было суммировано следующим образом: “Согласно современной точке зрения, сельская община имперской эпохи была действительно современным институтом, как это утверждал Чичерин, и нет никакого доказательства ее существования до XVIII в.” (Pipes R. Russia under the Old Regime. Penguin Edition. 1977. Р. 18 [см.: Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.: Независимая газета, 1993]).

380

Чичерин. Собственность и государство. Т. 1. М., 1882. С. 446–449. Любопытно, что почти такой же взгляд на российскую сельскую общину выдвигал польский революционер Генрик Каменский, проведший несколько лет в России в политической ссылке. В своей книге о России, неизвестной на Западе и незаслуженно забытой в Польше, он трактует общину как учреждение, связанное с крепостным правом и особенно выгодное самодержавию. С этой позиции он критиковал идеализацию общины Герценом в его теории “русского социализма”. О Каменском см.: Walicki A. Philosophy and Romantic Nationalism: the Case of Poland. Oxford, 1982. P. 190–206. Книга Каменского называлась “Rosja i Europa: Polska. Wstep do badan nad Rosja i Moskalami” (Paris, 1857). Книга была издана и по-французски: La Russie et l’Avenir. Paris, 1858 (в сокращении).