Философия права русского либерализма. Анджей Валицкий

[278]. Он сурово обличал “продажный и прогнивший парламентаризм буржуазного общества”, противопоставляя ему свое представление о “демократии без парламентаризма”[279], учреждения которой совмещали бы исполнительные и законодательные функции. Он считал ее диктатурой пролетариата и одновременно утверждал, что “это пролетарское государство сейчас же после его победы начнет отмирать”[280], что функции этого государства могут быть сведены “к таким простейшим операциям регистрации, записи, проверки, что эти функции станут вполне доступны всем грамотным людям”[281], что в этом государстве все чиновники избираются и могут быть в любое время отозваны и в нем нет места “для специальных отрядов вооруженных людей”, поскольку вся власть сосредоточена в руках “вооруженного авангарда всех эксплуатируемых и трудящихся”[282].

      Было бы слишком просто отбросить эти декларации о намерениях, считая их лишь mala fide тактическими увертками. Но факт остается фактом: как только Ленин понял, что непосредственная демократия не работает, что рабочий контроль приносит хаос и неэффективность, он резко поменял курс. Он не только провозгласил необходимость террора против контрреволюционных элементов, но и насилия в промышленности, утверждая, что “решительно никакого принципиального противоречия между советским, то есть социалистическим), демократизмом и применением диктаторской власти отдельных лиц нет”[283]. Он писал:

      “Диктатура есть железная власть, революционно-смелая и быстрая, беспощадная в подавлении как эксплуататоров, так и хулиганов. А наша власть – непомерно мягкая… революция и именно в интересах ее развития и укрепления… требует беспрекословного повиновения масс единой воле руководителей трудового процесса… Надо научиться соединять митинговый демократизм трудящихся масс с железной дисциплиной во время труда, с беспрекословным повиновением – воле одного лица, советского руководителя, во время труда. Реставрация грозит нам сегодня в виде стихии мелкобуржуазной распущенности и анархизма… мелких, но зато многочисленных наступлений и нашествий этой стихии против пролетарской дисциплинированности. Мы эту стихию… должны победить, и мы ее победим”[284].

      Таким образом, бывший апологет прямой представительной демократии стал пламенным поборником “железной дисциплины” и “применения диктаторской власти отдельных лиц”. Неудивительно, что он поддержал требование Троцкого о “милитаризации труда”[285]. Тот факт, что это требование было почти единогласно отвергнуто, доказывает только то, что ленинская эволюция в этом направлении была слишком стремительна, чтобы стать с ходу приемлемой, и что некоторые элементы демократии еще не были уничтожены в большевистской партии.

      Идея прямой народной демократии в осуществлении правосудия разделила ту же судьбу. За захватом власти Лениным последовал декрет от 7 декабря 1917 г., который отменил “все существующие судебные

279

Там же. С. 48.

280

Там же. С. 29.

281

Там же. С. 44.

282

Там же. С. 49.

283

Там же. Т. 36. С. 199.

284

Там же. С. 196, 202.

285

См.: Deutscher I. The Prophet Armed. L., 1954, а также: Liebman. Leninism under Lenin. P. 326.