Юмористические рассказы. Михаил Зощенко

по щеке, мыло стер – гляжу – щека белая, здоровая и румянец на ней играет.

      Стал поскорей физию тряпочкой тереть, гляжу – начисто сходит серый цвет бордо.

      Жена приходит, говорит:

      – Да ты небось, Ваня, неделю рожу не полоскал?

      Я говорю:

      – Неделю, этого быть не может, – тоже хватила, дура какая. Но, – говорю, – дня четыре, это, пожалуй, действительно верно.

      А главное, на кухне у нас холодно и неуютно. Прямо мыться вот как неохота. А когда стали охать да ахать – тут уж и совсем, знаете ли, не до мытья. Только бы до кровати доползти.

      Сию минуту помылся я, побрился, галстук прицепил и пошел свеженький, как огурчик, к своему приятелю.

      И боли сразу будто ослабли. И сердце ничего себе бьется. И здоровье стало прямо выдающееся.

1926

      Дамское горе

      Перед самыми праздниками зашел я в сливочную – купить себе четвертку масла – разговеться.

      Гляжу, в магазине народищу уйма. Прямо не протолкнуться.

      Стал я в очередь. Терпеливо жду. Кругом – домашние хозяйки шумят и норовят без очереди протиснуться. Все время приходится одергивать.

      И вдруг входит в магазин быстрым шагом какая-то дамочка. Нестарая еще, в небольшой черной шляпке. На шляпке – креп полощется. Вообще, видно, в трауре.

      И протискивается эта дамочка к прилавку. И что-то такое говорит приказчику. За шумом не слыхать.

      Приказчик говорит:

      – Да я не знаю, гражданка. Одним словом, как другие – дозволят, так мое дело пятое.

      – А чего такое? – спрашивают в очереди. – Об чем речь?

      – Да вот, – говорит приказчик, – у них то есть семейный случай. Ихний супруг застрелившись… Так они просят отпустить им фунт сметаны и два десятка яиц без очереди.

      – Конечное дело, отпустить. Обязательно отпустить. Чего там! – заговорили все сразу. – Пущай идет без очереди.

      И все с любопытством стали рассматривать эту гражданку.

      Она оправила креп на шляпке и вздохнула.

      – Скажите, какое горе! – сказал приказчик, отвешивая сметану. – И с чего бы это, мадам, извиняюсь?

      – Меланхолик он у меня был, – сказала гражданка.

      – И давно-с? Позвольте вас так спросить.

      – Да вот на прошлой неделе сорок дней было.

      – Скажите, какие несчастные случаи происходят! – снова сказал приказчик. – И дозвольте узнать, с револьверу это они, это самое, значит, или с чего другого?

      – Из револьверу, – сказала гражданка. – Главное, все на моих глазах произошло. Я сижу в соседней комнате. Хочу, не помню, что-то такое сделать, и вообще ничегошеньки не предполагаю, вдруг ужасный звук происходит. Выстрел, одним словом. Бегу туда – дым, в ушах звон… И все на моих глазах.

      – М-да, – сказал кто-то в очереди, – бывает…

      – Может быть, и бывает, – ответила гражданка с некоторой обидой в голосе, – но так, чтобы на глазах, это, знаете, действительно…

      – Какие ужасные ужасти! – сказал приказчик.

      – Вот вы говорите – бывает, – продолжала гражданка. – Действительно, бывает, я не отрицаю.