Ковчег Лит. Том 1. Сборник

журнал, а оттуда, видимо, забыли Сэма убрать. И когда она дошла до его фамилии, Странный вдруг заплакал. Заплакал! И тут же вышел из класса.

      Мы сначала ничего не поняли, а потом поняли все.

      И как заржем!

IX

      Итак, он, значит, к Сэму больше всех неравнодушен был. Нас тянуло блевать, и одновременно нам всем стало так весело, что мы сорвали не один урок.

      Мы сделали его жизнь по-настоящему невыносимой. Даже как-то стыдно перечислять все, что мы делали.

      . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

      . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

      …И мы, конечно, написали Сэму в Москву – хотели, чтобы он понял, как был неправ, променяв нас на Странного. Но Сэм читал наши сообщения и не отвечал.

      В какой-то момент даже дубиноголовые учителя доперли, что к чему, и однажды психологиня взяла и забрала Странного с урока. Лол.

      А потом и родители прочухали мазу.

X

      Когда на следующий день Странный не пришел в школу, девчонка из тех, которые всегда откуда-то все знают, сказала, что отец его сильно побил.

      Когда она это сказала, весь класс взорвался смехом.

      Потом были выходные. Мы все забыли про Странного.

      А в понедельник одна из тех девчонок говорит:

      – Странный умер. Повесился.

      Когда она это сказала, в классе воцарилась такая тишина, что мы услышали, как в противоположном крыле училка орет на класс.

XI

      Никого из нас не позвали на похороны. Да мы бы и не пошли.

      Мы надеялись, что из-за смерти Странного занятия в школе отменят, но нет.

      Сэм, когда про все это дело узнал, удалил свой аккаунт, и мы поняли, что он уже точно с нами общаться больше не будет.

      А родители Странного развелись. Отец потом, говорят, спился. Про мать ничего не знаем. Уехала куда-то.

      Карина Бенгард

      Семинары Руслана Киреева, Фарита Нагимова, Андрея Геласимова, 4-й курс

      Полоний

      Часть 19

      – На Лучевой без происшествий?

      Марк оторвал телефон от уха, чтобы посмотреть, кто звонит. Лучевой. Ну конечно.

      – Люблю, когда ты меня внимательно слушаешь. – Его смешок заглушил гудок автомобиля.

      «Фейстайм».

      – О‐о-о, а звучишь ты все-таки лучше, чем выглядишь. – Розово-черные квадратики на телефоне сложились в пиксельную улыбку. Белый пиксель над квадратной головой Лучевого грозил залить всю картинку солнечным светом. На улице яркое и еще холодное апрельское солнце, Лучевой на улице. Лучевой говорит.

      Марк еле вытащил из-под себя руку, чтобы ткнуть во фронталку средним пальцем.

      – Надеюсь, что это не член, а то связь плохая, боюсь перепутать. – Он снова заржал, заставив улыбнуться Марка. – Я к тебе заскочу через полчаса, окей?

      И сбросил.

      Марк с шумом выдохнул в подушку, в которую снова уткнулся лицом. Он бы застонал, если бы его связки не сказали ему почти неделю назад «до скорой встречи, наша любовь была не вечной». Даже температура не хотела падать, держась на черточке «самая противная» – ни сбить, ни жить.

      Встать