Ковчег Лит. Том 1. Сборник

смогла ответить. Просто смотрела на него. Он засмеялся.

      – Что, не знаешь? – спросил он. Его тонкие губы усмехались, но глаза смотрели тепло. Он закурил и огляделся. – Прости, что отвлек, – сказал он, последний раз взглянув на нее, и ушел.

      Что-то хрустнуло. Ева огляделась. Тараканы? Их на этом этаже давно не было…

      Вот этот-то момент она и вспоминала во снах раз за разом. Она молчит, наслаждается красотой его лица, голоса, а он – знай себе говорит, посмеивается над ней, а еще… Комплименты там делает, улыбается. Он так мил с ней во снах. Он…

      Снова хруст. Это никуда не годится! Они отвлекают ее от мыслей о нем! Хрустело снова и снова, с небольшими перерывами, раз этак десять. Возможно, одиннадцать – Ева не считала.

      Однажды ей приснилось, что…

      – Ева! – закричала соседка. – Что ты творишь?

      Ева не поняла, чем вызван вопрос соседки. Она сидела на подоконнике, свесив ноги наружу, болтая ими. Чашка чая давно выпала из рук – все десять пальцев (или, может быть, их все-таки одиннадцать?) были сломаны и торчали в разные стороны. Ничего страшного, все равно чай уже давно остыл. Соседка стояла внизу, запрокинув голову, кричала Еве что-то.

      – Я не слышу! – отозвалась она, снимая с головы остатки волос и стряхивая их вниз. – Я занята! Потом поговорим! – Ева попробовала вежливо улыбнуться. Еще пара зубов покинула ее десны. Ну и хорошо! Зачем только их столько нужно?!

      А еще от него приятно пахнет. А про кожу она уже говорила? Да, идеальная кожа, без недостатков. Он всегда гладко выбрит. А волосы…

      Ева засмеялась. И, как у Брюсова, – «…С хохотом / Ты кинулась вниз, на пустой гранит…»

      Ева летела ровно пять этажей, ведь общежитие было пятиэтажным. Пока летела, вспоминала всю свою жизнь – от момента, когда первый раз его увидела, до сегодняшнего сна. А до этого она не жила. И после – не будет!

      Она стукнулась головой и прежде, чем потерять сознание, увидела свое тело, грязное, обезображенное, зигзагоподобное. Оно лежало отдельно, на неприлично большом расстоянии. Все говорили ей, что «из-за него она теряет голову», но это же фигура речи…

      Эффект наблюдателя

I

      В Ломоносовском лицее подмосковного города Глуби́нска шла уже третья неделя учебы, когда к нам в выпускной класс пришел новенький. Это было событие.

      Одна из тех девчонок, которые всегда откуда-то все знают, сообщила нам, что новенький – из Москвы. Все слегка возмутились: что он тут забыл?

      Мы надеялись, что он так себе, но девчонки в первый же день в него влюбились. Мы надеялись, что он глупый, – надежды не оправдались.

      Пришлось смириться.

      И искать его дружбы.

      А потом оказалось, что он норм – без понтов и все такое. Мы быстро нашли общий язык.

      Учителя звали его Семен, но мы стали звать его Сэмом – это ему шло больше. Он курил «Sobranie Black» (причем без б делился, когда мы стреляли) и имел прикольные фразочки на все случаи жизни. И когда мы спросили, почему он приехал в Глубинск, он пояснил: у него дома делают ремонт, поэтому