Шкатулка княгини Вадбольской. Книга первая: ВЫБОР КНЯЗЯ ПЕТРА. Галина Тер-Микаэлян

князь с досадой пожал плечами, – что она мне сделает? Это все бабское. Заметил только, что на Лопухину у нее злобы через край, и та тоже с ней, как с пустым местом. Что не поделили-то, знаешь?

      Княгиня помолчала, не сразу решившись ответить, потом тяжело вздохнула:

      – Хорошо, уж столько лет прошло, можно и сказать. Однажды, когда Наталья Федоровна у крестной в имении гостила, у нее браслет пропал, подарок императрицы. Сначала на горничную Лопухиной подумали, а потом гувернантка у Насти под матрацем браслет нашла. Испугалась, сразу побежала к крестной. Настю тогда так выпороли, что она с неделю сидеть не могла.

      Князь недоверчиво покачал головой.

      – Меня тоже отец нещадно порол, но из-за того я злобы на него не затаил.

      – Не из-за порки, тут другое – когда обнаружилось с браслетом, все вокруг слышали, как Лопухина крестной сказала: зря ты согласилась принять ее к себе, дурная кровь всегда чувствуется. Настя тогда затопала ногами, крикнула Лопухиной, что ее ненавидит. А когда ее пороли кричала, что всех убьет, как вырастет, – и Лопухину, и крестную. Никто, конечно, внимания не обратил, но я помню.

      – Дурная кровь? – муж взглянул на нее с недоумением.

      Княгиня Марфа кивнула:

      – Я только спустя много лет узнала – няня моя, что к крестной в имение со мной ездила, рассказала. Она ведь там со слугами Ягужинских целые дни болтала, а слуги все знают. У Ягужинского, мужа крестной, первая жена была из знатного и богатого рода Хитрово. После того, как она родила младшую дочь Прасковью, что-то у нее случилось с головой – говорили, убегала из дома, в церкви обнаженная плясала. Ягужинский просил Синод расторгнуть брак, и государь Петр Алексеевич на этом настаивал, но Синод долго не разрешал.

      – И правильно! – возмущенно воскликнул князь. – Можно ли судить бедняжку за ее безумие, полученное, когда она давала жизнь дитяти!

      – Легко говорить, – рассудительно возразила княгиня, – но трудно жить с лишенной разума, не каждый вынесет. Да и государь гневался из-за ее поведения. Безумную заточили в монастырь, она оттуда сбежала. Четыре раза сбегала. В последний раз ее отыскали в доме молодого садовника из крепостных – они занимались беспутством. После этого Синод наконец дал разрешение на развод, но тут оказалось, что она беременна. Поскольку они с Ягужинским еще не разведены были, когда она забеременела, он по закону считался отцом ребенка. Семья Хитрово подняла шум, они обратились к государю: коли Синод расторгает брак, то пусть Ягужинский вернет будущему дитяти имения Сергеевское и Авчурино, которые получил в приданое за первой женой. Что делать? Ягужинскому имения отдавать неохота, а с крестной у него уже и день свадьбы назначен. Чтобы утихомирить Хитрово и замять скандал, государь Петр Алексеевич повелел: воспитать ребенка в семье Ягужинских, дать их фамилию. Буде мальчик, по восшествии в возраст отослать в полк с небольшим содержанием. Буде девочка,