Шкатулка княгини Вадбольской. Книга первая: ВЫБОР КНЯЗЯ ПЕТРА. Галина Тер-Микаэлян

Пережитое сделало ее угрюмой и неразговорчивой, больше никто никогда не видел ее улыбки, в ответ на слова брата она лишь коротко обронила:

      – Спасибо.

      Виделись они нечасто – Сергей редко наезжал в Москву. Еще при жизни отец передал ему управление всеми своими имениями, однако молодой князь плохо разбирался в делах, которые вели немцы-управляющие, ловко разворовывающие его добро, и порою чувствовал, что у него опускаются руки. В один прекрасный день, когда он в очередной раз обсуждал с княгиней необходимость урезать семейные расходы, вошел Афонька и, скорчив недовольную гримасу, доложил:

      – Хохлов опять явился, барин.

      – Какой Хохлов? – раздраженно спросил Сергей.

      – Да Кузьма Хохлов, что вы в обучение в Москву посылали. Приходит и приходит. Вчера рвался, я его не пустил, сказал ему: господам не до тебя теперь. Сегодня опять пришел. Строит из себя барина, говорит: доложи. Я говорю: а ты кто таков, чтобы о тебе докладывать? А он мне: не твоего ума дело, холоп, мне с барином говорить надобно. Пусть я холоп, а он-то кто? Барин? На конюшне бы его поучить малость за такую дерзость, барин, а?

      Сергей напряг память и припомнил давным-давно отправленного им в учение маленького пастушка.

      – Позови и не болтай! – велел он и пояснил жене: – Он мальчишкой обучаться был мною послан. А я и забыл о нем.

      – Забыл! – она укоризненно покачала головой. – А деньги-то за обучение, небось, из наших доходов плачены. И к чему было тратиться – холопа обучать? Без того у нас расходов много, концы с концами свести не можем. Чему его обучали?

      Князь почувствовал раздражение – как всегда, когда жена указывала ему на лишние траты. Обычно она оказывалась права, но он не желал этого признавать и теперь в ответ на ее упрек сердито буркнул:

      – Вот и спроси у него, коли желаешь знать.

      Вошел опрятно одетый юноша, низко, но без подобострастия поклонился – сначала княгине, потом князю, движения у него были преисполнены чувства собственного достоинства. Сергей внимательно разглядывал стоявшего перед ним Кузьму Хохлова, княгиня, бросив взгляд на мужа, строго спросила:

      – Тебя барин обучаться посылал? И что ж ты изучал?

      – Агрономию изучал, барыня, чтобы знать, как правильно с земельными угодьями обращаться, – почтительно ответил он, – еще арифметику, чтобы правильно доходы и расходы подсчитывать. Разные языки изучал, чтобы иностранные книги читать, где о последних достижениях земледелия сказано.

      Князь сам не понял, что его задело – то, возможно, что слишком уж много умных слов произнес Хохлов. На миг даже мелькнула мысль – больно уж зазнался, не последовать ли совету Афоньки, не послать ли на конюшню, чтобы легонько поучили и на место поставили?

      – Эге, да ты теперь, выходит, более учен, чем я, – сверля юношу взглядом, с усмешкой заметил он.

      Ему хотелось, чтобы Хохлов смутился, испугался, начал лепетать