Шкатулка княгини Вадбольской. Книга первая: ВЫБОР КНЯЗЯ ПЕТРА. Галина Тер-Микаэлян

запрещали пить, но он не выдержал – опустошил бокал и, не ощутив ничего плохого, позволил налить себе еще. Ягужинская, тоже раскрасневшись, говорила князю:

      – Завтра же… нет, даже нынче вечером напишу Марфиньке – постараюсь ее убедить, что она не должна нас более огорчать своим отсутствием. Тем более, что есть обстоятельство, требующее от нее по весне непременно быть здесь.

      – Обстоятельство? Какое?

      Князь с недоумением посмотрел на графиню, она шутливо коснулась указательным пальцем своих губ:

      – Тс-с! Секрет, но тебе скажу. В мае я венчаюсь с графом Михаилом Бестужевым-Рюминым, братом вице-канцлера. Вы с Марфой непременно должны быть на моей свадьбе. Однако пока никому ни слова!

      Князь был заинтригован – ему приходилось немало слышать о вице-канцлере Алексее Петровиче Бестужеве, судьба которого в последние годы состояла из взлетов и падений. При Анне Иоанновне Бестужев занял пост кабинет-министра вместо казненного Волынского, в правление императора-младенца Иоанна пал вместе с Бироном и был приговорен к четвертованию, затем помилован и возвратился из ссылки аккурат к перевороту, передавшему власть Елизавете Петровне. При новой императрице Алексей Петрович Бестужев занимал пост вице-канцлера, и в армии к нему отношение было неплохое – ходил слух, будто французский король потребовал от России отдать Швеции все нынешние завоевания в Финляндии, да еще те, что отобрал у шведов великий государь Петр Алексеевич, но Бестужев тому воспротивился.

      «Наконец-то у власти истинно русская императрица и истинно русский министр, за Россию радеют, – говорили меж собой офицеры, – сколько в прошлую войну крови в Крыму пролили, а все зря – немцы Бирон с Остерманом потом завоеванное туркам обратно отдали»

      Брат вице-канцлера Михаил тоже известен был успехами на дипломатическом поприще, и теперь, оказывается, крестная княгини Марфы собирается войти в столь знаменитое семейство!

      – Буду нем, как могила, графиня, – пообещал князь, – от души поздравляю ваше сиятельство. О Бестужевых много хорошего говорят в армии – будто зело полезны их деяния России и государыне нашей.

      Дамы переглянулись, и Лопухина состроила легкую гримасу, ничуть не портившую, впрочем, ее красивого лица.

      – Государыне! – тон ее был полон презрения. – А велика ли польза России от самой государыни?

      Иван Лопухин пор молчал, но теперь вино развязало ему язык, вскинув голову, он недобро сверкнул глазами:

      – А какова государыня, таков и наследник!

      – Видели молодого гольштейнского принца (будущий император Петр Третий), князь? – подхватила его мать. – Туп, не способен постичь ни одну науку. К тому же, уродлив.

      Сергей растерялся. После воцарения Елизаветы Петровны огласили последнюю волю императрицы Екатерины Первой: супруга великого Петра завещала, что, ежели молодой император Петр Второй умрет бездетным, то престол должен отойти цесаревне Елизавете.