На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга вторая: Прекрасная Эрикназ. Галина Тер-Микаэлян

французского не знал и светловолосого не понял. Пока он пытался осмыслить услышанное, сухопарый, досадливо морщась, говорил:

      – Сотню. Объясните ему, месье Клюге, еще раз, что я делаю ему одолжение.

      – Вряд ли он согласится на сотню, капитан, армяне народ упрямый. Нужно спешить, пока будем спорить, станет известно, что сегодня-завтра прибудет Керим-хан, и тогда траур закончится. Сами понимаете, если лавки откроются, а на базарах начнут торговать…

      Капитан сдвинул брови, подумал и кинул головой:

      – Хорошо, двести.

      Гайк оглянулся, на своего спутника, но в это время хозяин поставил перед ними миски с горячим сациви. Оба они проголодались в дороге, и ясно было, что Серо в этот момент не до беседы незнакомцев. Гайк тоже принялся за еду, поглядывая на соседний стол, а Клюге меж тем с добродушным видом уже говорил Месропу на местном тюркском наречии:

      – Уговорил хозяина, – он заговорщически подмигнул, – тысячу двести туманов согласен заплатить.

      Купец все еще колебался.

      – Да что он будет делать с товаром?

      Светловолосый развел руками.

      – Нам-то что за дело! Ты, ага Месроп, без всяких хлопот избавишься от товара и получишь свои деньги, чем плохо? Я ведь не ради себя, из уважения к твоему почтенному отцу стараюсь.

      – Ну, хорошо, я…

      – Нет! – закричал Гайк, отталкивая тарелку и вскакивая с места. – Не соглашайся, ага, эти двое хотят тебя надуть. Они сказали… они сказали, скоро прибудет Керим-хан, и траур закончится.

      Светловолосый вскочил и, с угрожающим видом глядя на Гайка, схватился за висевший на поясе кинжал, однако Серо, ничего еще не понявший, но инстинктом почувствовавший опасность, уже был на ногах. Плечом к плечу встав рядом с Гайком, он погладил небольшую саблю, и светловолосый не решился вытащить оружие. Кроме того, слова Гайка немедленно привлекли внимание сидевших в духане людей.

      – Что ты сказал, молодой ага, Керим-хан прибывает? – прохрипел, тряся головой, пожилой персиянин

      – Это не я, это…

      Гайк растерянно огляделся, но светловолосый и его приятель словно сквозь землю провалились. Духанщик тоже обратил взгляд в ту сторону, где они прежде сидели, и возмущенно завопил:

      – Не заплатили! – он бросился к Месропу. – Ты с ними сидел, ты и заплатишь.

      – Еще чего! – огрызнулся купец, еще не оправившийся от испытанного потрясения.

      Духанщик пытался было поспорить, но слова его заглушил поднявшийся шум:

      – Керим-хан приезжает?

      – Когда?

      – Расскажи, что ты знаешь о Керим-хане, молодой ага.

      Все глаза были прикованы к Гайку.

      – Да ничего я не знаю, – испуганно пролепетал он, – не знаю даже, кто такой Керим-хан, слышал только, что эти двое друг другу говорили. Они говорили по-французски, а я понимаю этот язык.

      – Повтори, что они говорили, – густым басом потребовал огромный детина в одежде мастерового.

      Гайк