На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга вторая: Прекрасная Эрикназ. Галина Тер-Микаэлян

нас, госпожа Шушан, – сказала Катрин, – мы ищем Нину. А, она здесь.

      – Простите, что ушла без разрешения, мадемуазель Валери, – скромно опустив глаза, с набитым ртом прошамкала Нина, нарочно искажая французские слова.

      Она давно усвоила, что немедленное покаяние может освободить от скучных наставлений и нотаций.

      – Заходите, барышни, – дружелюбно пригласила Шушан, – садитесь к столу.

      Катрин не заставила себя ждать, смущенно поколебавшись, к ней присоединилась Валери. Изящно взяв большое хрустящее печенье, она аккуратно надкусила его, и лицо ее невольно выразило удовольствие. Катрин же восторга не скрывала:

      – Госпожа Шушан, поделись рецептом твоего чудного печенья.

      – Непременно, барышня, – Шушан улыбнулась, – меня научила печь его покойная свекровь Амарнан, когда я только вышла замуж. Что бы ни говорили о ней, но со мной она всегда была добра. Наверное, потому что мы обе родом из Варанды.

      В глазах ее мелькнула печаль. Валери тихо спросила Нину:

      – О чем говорят эта дама и мадемуазель Катрин?

      – Я переведу, – опередила собиравшуюся с мыслями подругу Эрикназ, которой в последнее время нередко случалось служить переводчицей для мадам Терезы, когда ее лакей, знавший французский, отлучался по делам.

      – Ты очень скучаешь по дому, госпожа Шушан? – в голосе Катрин слышалось сочувствие – она знала историю Шушан.

      – Как не скучать! У нас в Арцахе даже солнце по-другому светит, а здесь я, как весна, так болеть начинаю, кашель мучает.

      – Разреши моему дяде осмотреть тебя, госпожа Шушан, – обеспокоенно сказала Катрин, – ты же знаешь, он очень хороший врач.

      – Дай Бог здоровья тебе и твоему дяде, барышня, что там меня смотреть? Тоска меня грызет, вот что, а от тоски никто не вылечит.

      Валери, которой Эрикназ торопливо нашептывала перевод, погрустнела.

      – Скажите своей маме, мадемуазель, что я тоже очень скучаю по моему дому в Нуази-ле-Гран. Поблагодарите ее за угощение, – взгляд француженки, устремленный на Нину вновь стал строгим взглядом воспитательницы, – мадемуазель Нина, вы тоже поблагодарите мадам за угощение, но теперь нам пора, ваша мама будет беспокоиться.

      Нина надула губы, но послушно поднялась и сделала реверанс.