ГИПЕРБОЛА ЖИТИЯ. Владимир Анатольевич Маталасов

опять скажешь? Мол, в выпимшем состоянии? – бранилась женщина. – На вид ты мужик вроде бы и ничего, так себе, но пользы от тебя, как от козла молока.

      – Не треплись почём зря, женщина, гадюка ты этакая! Наскрозь тя вижу… И тихо будь, люди ведь кругом!.. – и мужик неприлично выругался.

      – Это ты будь тише. Так материшься, что все окна матом покрываются.

      – Сяводнь ча? Вторник шо ль? – язык мужика еле ворочался.

      – Вторник, вторник! – Женщина отвернулась в сторону и произнесла куда-то в пространство: «Хотя точно знаю, что сегодня пятница!» – Ты где это изволил так нализаться с утра пораньше, дуралей, а? Я кого спрашиваю? Отвечай! Небось опять у Маньки? – Каланча подбоченилась и приняла воинственную позу.

      – Ну чо раскорячилась, дура? У ней, кажись… Нет, я у ней больше по средам да пятницам гощусь… Знать – у Варьки… Самогон у ней градусов семьдисять пять будить.

      Раздался громкий, глухой шлепок по затылку, за ним другой.

      – Вот тебе Манька, вот тебе Варька! – приговаривала женщина, одаривая мужика подзатыльниками. – А вот тебе «семьдисять пять будить».

      – Господи! За что? – взмолился тот. – Снизойди и ниспошли, а её, пираньюшку мою, прочь отжени!..

      Что дальше было, приезжие уже не видели. Они были на полпути к хутору Фёклы Авдотьевны Загогульки.

      – Мужик, явно, с рельсов сошёл, – подытожил Бабэльмандебский. – У него налицо половое влечение: его влечёт к полу.

      – Но какова бабенция, а?– удивлялся Чубчик. – Один мой хороший знакомый всех женщин делит на две категории: женщин лёгкого и тяжёлого поведения. Женщина лёгкого поведения – это женщина, которая порхает, парит, скачет, кувыркается и так далее. Женщина тяжёлого поведения – это женщина с походкой лапчатого гуся, которая стучит кулаком по столу, ругается нехорошими словами и выходит из себя, куда подальше.

      5. Знакомство друзей с деревенским укладом жизни.

      Курица – не петух,

      тёща – не мать родная.

      (Автор)

      Хутор находился в полутора километрах от околицы. Стоял он на пригорке, в живописной берёзовой рощице, в стороне от центральной просёлочной дороги.

      Поднимаясь по тропинке к избе, приезжие увидели стоявшую у калитки женщину в длинном платье и блузке. Это оказалась хозяйка дома Фёкла Авдотьевна Загогулька, сухая, жилистая сто двухлетняя женщина. Была она не по возрасту бодра и подвижна. Гостей встретила и приняла любезно и приветливо. Разумеется после того, как прочитала записочку от Кочергина–Бомбзловского.

      – Надо так значит понимать, что на отдых, если я правильно поняла племянничка? – справилась она на всякий пожарный.

      Получив тому подтверждение, хозяйка провела гостей в избу. Поступило предложение располагаться и отобедать. От обеда отказались, сославшись на то, что уже успели это сделать.

      – Здесь, в избе, будете столоваться, – пояснила хозяйка, – а спать на сеновале, в сарае. Ну а ежели пожелаете в избе, то на печке место найдётся. Правда душно будет, жарко.

      Сошлись