Отважные мореплаватели. Редьярд Киплинг

Его язык очень смешон. Он явился с Бретенского мыса, где говорят на каком-то наречии шотландского языка.

      – Это не шотландский язык, а гэльский, – сказал Пенн. – Я читал в одной книге!

      – Пенн много читает!

      – Твой отец, Дэн, уже спросил, сколько они наловили рыбы? Они его не обманут?

      – Нет. Какой смысл им лгать из-за какой-то трески?

      Вторая смена кончила ужин. Тень от мачт и оснастки чёрным пятном ложилась на палубу.

      Целая груда рыбы на корме светилась, словно серебро. Диско Троп и Том Плэт ходили взад и вперёд. Дэн передал Гарвею вилы и повёл его к грубому столу, по которому дядя Сальтерс нетерпеливо барабанил рукояткой ножа.

      У его ноги стоял ушат с солёной водой.

      – Помоги дяде Сальтерсу солить рыбу, да береги глаза, когда Сальтерс начнёт размахивать ножом, – сказал Дэн, качаясь на подпорке. – А я буду передавать соль вниз.

      Пенн и Мануэль стояли на коленях, размахивая ножами. Долговязый Джэк, в рукавицах, разместился против дяди Сальтерса.

      – Га! – вскричал Мануэль, взяв одну рыбу под жабры, и бросил её в загородку. Сверкнуло острие ножа, и рыба с распоротым брюхом упала к ногам Джэка.

      Долговязый Джэк держал в руке черпак.

      Вот печень упала в корзину. Ещё удар, и треска, обезглавленная, выпотрошенная, шлёпнулась в ушат, разбрызгивая солёную воду в лицо удивлённому Гарвею.

      Все работали молча. Скоро ушат был полон рыбы.

      – Натирай солью! – крикнул дядя Сальтерс, не поворачивая головы, и Гарвей начал натирать рыбу солью.

      Мануэль ревностно работал, стоя неподвижно, как статуя, но его длинные руки непрестанно загребали рыбу.

      Маленький Пенн также работал добросовестно, но видно было, что он неловок.

      Иногда Мануэль находил возможность помочь Пенну, не пропуская в то же время и своей очереди. Раз Мануэль уколол палец о французский крючок и закричал от боли. Крючки эти делаются из мягкого металла, чтобы можно было вторично загнуть их после употребления, но треска часто срывается с этих крючков и уносит их с собою, пока не падёт вновь. Вот почему глостерские рыбаки не жалуют французов и их изобретений.

      Звук втирания крупной соли напоминал шум точильного колёса; вместе с ним смешивался шорох режущих ножей, отделявших голову от туловища, шлёпанье падающих внутренностей и распластанной рыбы.

      Поработав с час, Гарвей очень не прочь был отдохнуть. Свежая сырая рыба вовсе не так легка, как вы думаете. От постоянного сгибанья у Гарвея заныла поясница. Зато в первый раз в жизни у него было сознание, что он – полезный член трудящегося человечества. Эта мысль заставляла его гордиться, и он молча продолжал работать.

      – Стой! – крикнул наконец дядя Сальтерс. Пенн выпрямился и взглянул из-за груды распластанной рыбы. Мануэль начал раскачиваться, чтобы размять уставшее тело. Долговязый Джэк облокотился. Как молчаливая чёрная тень, пришёл негр-кок, подобрал несколько рыбьих голов и хребтов и ушёл.

      – Славное у нас будет блюдо на завтрак! – чмокнул губами Долговязый