Две сестры и Кандинский. Владимир Маканин

любит лишние уши?

      – Лишние языки.

      А вот еда хороша. Оба почти одновременно отмечают, что курочку запекли славно!.. К тому же, ха-ха, в разделке им повезло – у разбежавшейся и тормознувшей на этой части стола курицы четыре… нет, пять ножек!

      – Кто там рядом с Константой?

      – Какой-то пацан.

      – Может, сын его?

      – Вряд ли… Какой-то заика.

      Уйти бы к Ольге…

      Помалу завелись. Опрощаются.

      – Да, да… Артем, как не поздравить тебя, дорогой. Вот это был улёт! Потрясающее выступление.

      – Но ты, Артемка, сейчас должен ответить на наши тосты и на такую нашу любовь!

      – Мы не митинг. Мы хотим тебя послушать открыто и по-домашнему!.. Как своего!

      – Устал?..

      – А выпей! А взбодрись!

      – Обещал же о переменах!

      – Ну, пожалуйста, Артемчик. Помечи сегодня еще немножко бисеру – перед нами, свинюшками!

      С расширенными зрачками!

      Артем пружиной встает в рост, нависая над торцом стола… Хотите о переменах?!

      – Погоди, Константа!.. Наливаем!.. Что? Перешли все на водку?

      Артем дал время… Заодно поощрил сидящего с ним рядом Колю Угрюмцева. Дружески, туда-сюда, треплет стриженую голову жующего пацана:

      – Вот, господа! Получите!.. С нами за одним столом начинающий художник… Как имя? Напомни.

      – К-коля.

      – Нет, друг мой!.. Ты художник. Привыкай называть фамилию, когда у тебя спрашивают имя. А Коля и Вася здесь никого не интересует.

      – У-у-угрюмцев я.

      – Принято… У нас, господа, некоторые проблемы с речью. К тому же волнение.

      – Ура, Константа!

      – Тихо! Наш Николай Угрюмцев совсем юнец. Обычный пацан, мальчишка!..

      Артем легко разгоняет крепкие и нарядные, послушные ему слова. Артема Константу, если он этого не хочет, не перебить:

      – А знаки перемен – совсем рядом… Да, пацана выгнали из школы… Но из какой школы? Это потрясает!.. Вам, господа, не угадать. Ну-ка?.. Слабо?.. Так вот – его выставили из некоей самодельной гэбэшной школы… лучше сказать, его выгнали… изгнали из славных рядов ГБ.

      – О!

      – О!

      – Ого!..

      Застолье хохочет.

      – Однако, господа, что смешного?.. В школе ГБ мальчишке развили и остро отточили именно зрительную память. Главное оружие как для будущего художника, так и для будущего гэбиста – глаз.

      – О да!

      – О да!.. На всю жизнь память!

      – А меж тем, – продолжает, балуясь, Артем, – а меж тем духовное рождение юного художника Угрюмцева, обрыв его духовной пуповины увязан… косвенно… с Водометной выставкой. Которую мы только-только поминали… Такие нынче времена. Знаки новизны, как ручьи, стекаются издалека!

      Артем еще раз поощрительно похлопывает юнца по стриженой башке:

      – Молодец! Был на выставке!

      И вот ведь вновь ожила недавняя Водометная выставка художников.

      Случайно или нет?.. Как знать!.. В отвязном, пьяно-победном застолье так бывает, что некий необязательный