Две сестры и Кандинский. Владимир Маканин

с Ольгой.

      – Ее н-нет.

      – А ты кто такой? Что тут делаешь? Кто тебе дал ключ?

      – Артем К-константинович. И Ольга.

      – Зачем? С какой целью?

      – Ни с к-какой. Просто по д-д-доброте. Артем К-константинович сказал, чтобы я ч-чувствовал себя здесь как д-дома… Попробую р-рисовать а-а-абстрактно.

      – Ого! Константа здесь уже за хозяина! Быстро он! Начинающие политики – это очень-очень шустрые мужики, согласен?

      Юнец молчит. Не его уровень разговора.

      – Объясняю! Политики в наши дни куда проворнее и быстрее других находят себе рослый малинник. С малинкой этак покрупней, а значит – и место, и сносное жилье, и отличную женщину.

      – М-м.

      – Чего мычишь?.. Ученичок?.. Как здесь оказался?

      – Артем К-константинович сюда н-направил. П-подсказал.

      – Пригрел?

      – П-п-пригрел.

      – Прямо-таки болезнь! Политик шагу не ступит, чтобы тут же не наплодить юных однопартийцев. Потомство заикающегося кролика!.. Извини, парень. Я сам был заикой… Всюду ученички! ученички!

      Хозяйчик подходит к расставленному мольберту. Там заждался чистый лист. Толстяк, хмыкнув, берет наугад кисточку и пытается рисовать.

      – Вот оно как!.. А я бы тоже сумел! Легко!

      – В-верните к-кисточку.

      – Щас! – Это он, конечно, с иронией. Набирая краску снова и снова, толстяк продолжает малевать.

      Подросток Коля очень удивлен и очень недоволен – сказано же, что с сегодняшнего дня это уже его кисти. Это уже его краски! Да и мольберт, возможно, его!

      – В-вам, дядя, лучше уйти… П-п-по домам… Мне вообще-то не в-велели никого пускать.

      Но помалевать на чистом всякому нравится.

      – Ты кто такой?.. Ну-ка представься, как следует!

      – В-верните к-кисточку.

      – Кто такой?! – И сорокалетний толстяк, похмыкивая, помахивая кисточкой и блаженствуя, продолжает импровизировать на замечательном дармовом белом пространстве листа.

      Обидчивый юнец теперь уже осмысленно задевает, а потом и подталкивает неслышной ногой рычажок ближайшей к нему репродукции. И тотчас свет. Подсветка!

      И звучно, вкусно – сопровождающий текст из книги Василия Кандинского:

      «…ВЫУЧИЛСЯ БОРЬБЕ С БЕЛЫМ ХОЛСТОМ…»

      Мягкий баритон зачитывает:

      «…И ТОЛЬКО ПОСТЕПЕННО Я ВЫУЧИЛСЯ НЕ ВИДЕТЬ ЭТОГО ТОНА ХОЛСТА…»

      И еще:

      «ЭТОГО БЕЛОГО, УПОРНОГО, УПРЯМОГО… ХОЛСТА…»

      Хозяйчик от неожиданности замер. Затем повертел головой, ища, откуда этот крепкий мужской голос.

      Бросает подозрительную кисточку. И на плохой случай отскакивает в сторону от мольберта.

* * *

      В дверях вернувшаяся Инна:

      – Ну что? Познакомились?

      – Он х-х-хотел, – объясняет Коля. – Хотел мою к-кисточку.

      – Да ладно, – смеется Инна. – Он наш сосед.

      Хозяйчик-сосед уже обрел себя и свою натужную значительность:

      – Инночка, привет… А где сестра? Где Ольга?

      – На