Джентльмены и игроки. Джоанн Харрис

особенно поразило меня, насколько искусно современное привито к старому, а в результате создается нечто, превосходящее и то и другое. Школа, которая смело заявляет, что хоть она и может позволить себе последние нововведения, но не просто уступает популярным причудам, а с их помощью укрепляет традиции научного совершенства.

      Главный снова кивнул. Секретарша – длинные ноги, кольцо с изумрудом, аромат № 5 – налила чай. Поблагодарить ее – холодно и в то же время с одобрением. Сердце часто билось, но было в этом своего рода удовольствие.

      Это первое испытание, и мне было ясно, что оно выдержано.

      Прихлебывая чай, я наблюдаю за Слоуном, взявшим свою чашку.

      – Спасибо, Марлин.

      Он пил чай, как мой отец, положив три или четыре куска сахара, и серебряные щипцы для сахара казались пинцетом в его толстых пальцах. Страннинг молчал. Главный ждал, и глаза его походили на гальку.

      – Ну хорошо, – сказал Слоун, глядя на меня, – вернемся к делу. Мы слышали, как вы говорите. Ясно, что щеголять профессиональным жаргоном на собеседовании вы умеете. Но лично я хотел бы знать, каковы будете вы в классе?

      Старый добрый Слоун. Знаете, он нравился моему отцу, был для него своим парнем, и тот совершенно не понимал, насколько Слоун хитер. «К делу» – его типичное выражение. Просто забываешь, что за йоркширским выговором и физиономией регбиста – оксфордский диплом (второй степени). Нет, не стоит недооценивать Слоуна.

      Снова улыбка – и чашку в сторону.

      – В классе у меня свои приемы, сэр, как и у вас, полагаю. А за его пределами я считаю своим долгом постичь любой профессиональный термин, с которым сталкиваюсь. Если умеешь быть красноречивым и добиваешься результатов, то не важно, следуешь ли ты последним инструкциям Министерства образования. Большинство родителей все равно ничего не понимают в преподавании. Единственное, чего они хотят, – знать, что не зря потратили деньги. Вы согласны?

      Слоун хмыкнул. Он ценит искренность – настоящую или поддельную. На его лице отразилось сдержанное восхищение. Второе испытание тоже пройдено.

      – И где вы себя видите в течение следующих пяти лет?

      Это спросил Страннинг, который почти все время молчал. Честолюбивый, за постной физиономией скрывается незаурядный ум, ревниво охраняет свою маленькую империю.

      – В классе, сэр, – незамедлительно прозвучал мой ответ. – Именно там моя стихия, именно это я люблю.

      Лицо Страннинга не изменилось, но он все же кивнул, уверившись, что я не посягаю на его владения. Испытание третье позади.

      Никаких сомнений, что лучше меня кандидатов не оказалось. Квалификация у меня высокая, рекомендации – первоклассные. Такими они и должны быть: на их подделку ушло немало времени. Самый изящный ход – фамилия, аккуратно взятая с одной из малых Досок почета в Среднем коридоре. Я полагаю, что она мне подходит, а кроме того, отцу было бы приятно, что у меня получилось воссоздать его в качестве «осси» – выпускника «Сент-Освальда».

      История с Джоном Стразом – дело давно минувших дней: даже такие старожилы, как Рой Честли или Хиллари Монумент, вряд ли о