Повести о карме. Генри Лайон Олди

злобой покосился на Икэду. Наклонившись, он сквозь зубы что-то прошипел сослуживцу на ухо. Икэда сдавленно ойкнул, зажал рот ладонью. Поздно: слово прозвучало. Азартные игры запрещены самураям указом самого сёгуна[10]! На запрет все смотрели сквозь пальцы – и самураи, и судьи, и хозяева игорных домов. Но признаться открыто, да ещё перед старшим дознавателем службы Карпа-и-Дракона?! Видят боги, не зря Икэда получил своё имя: Наоки!

      Вот уж воистину Честное Дерево!

      – Полагаю, – господин Сэки кашлянул со всей возможной деликатностью, – вы, Наоки-сан, не вполне верно сформулировали вопрос.

      Тень улыбки тронула его губы:

      – Позвольте вам помочь. Скажем так: если бы десять дней назад Хидео-сан вдруг решился нарушить указ сёгуна…

      – Ага! – заморгал Икэда. – Если бы вдруг, да!

      – …решился, значит, и сел бы играть с вами в карты. Сколько бы он мог у вас выиграть, учитывая его ум и наблюдательность, весьма полезные в этой запретной игре? Вы, полагаю, это хотели спросить?

      – Благодарю покорно! – Икэда отвесил мудрому советчику самый почтительный поклон. – Именно это я, скудоумный, и имел в виду! Если бы, конечно!

      – Думаю, – отец почесал в затылке, – в таком случае я мог бы выиграть около пяти моммэ[11]. Вряд ли больше, честное слово..

      – Точно! Пять моммэ! А жалованье ещё когда будет…

      Судя по вздохам Икэды, бо̀льшую часть этих денег проиграл он.

      – Пять моммэ?! – ахнула мама. – И где же они?!

      – Если бы я выиграл эти деньги, – отец развел руками, – я бы, конечно же, потратил их на лекарства для своей досточтимой матушки.

      Я нисколько не сомневался, что он так и поступил.

      – Вот ведь! – мать никак не могла успокоиться. Лицо её пошло красными пятнами, заметными даже под белилами. – Почему же ты мне не сказал?

      Отец вздохнул:

      – Если бы я сказал тебе, ты бы огорчилась. Ты бы стала требовать, чтобы мы на эти деньги купили новую обувь тебе и мальчику.

      – Я? Стала бы требовать?!

      – Разумеется. Ну, это в том случае, если бы я на самом деле остался в выигрыше. А так и спорить не о чем.

      И матери, и отцовым сослуживцам было ещё что сказать. Но господин Сэки прервал их:

      – Думаю, этого достаточно. Я объявляю о завершении дознания. Данной мне властью оглашаю свой вердикт. Фуккацу не имело место. Торюмон Хидео, ваша личность подтверждена, о чём будет составлен соответствующий документ. Поскольку подозрения госпожи Хитоми имели достаточные основания, она не понесёт никакого наказания за неподтвердившееся обвинение.

      Он встал:

      – На этом всё.

      Не издав ни звука, мать начала заваливаться набок. Я бросился к ней, но отец успел первым: подхватил, не дал упасть.

      – Рэйден, беги за лекарем! Скажи: Хитоми-сан плохо, она лишилась чувств!

      И я побежал так, как ещё не бегал никогда в жизни.

      Глава третья

      Чудо на холмах Ямару

1«Тысяча благодарностей!»

      – Сделайте одолжение, Рэйден-сан, подождите немного. Второе лекарство сейчас будет готово.

      – Вы

10

Военный правитель, диктатор.

11

Моммэ – серебряная монета достоинством в восемьдесят мелких медных монет (мон).