Гусь во главе стола, или Проспать Новый Год. Инна Пастушка

жестом приглашая её на диван у стены кабинета, перед которым стоял кофейный столик на коротких резных ножках. Её сердце ёкнуло. Пусть так грубо, но он сделал это!

      – Ведь вы не против выпить со мной кофе? – после короткой паузы объяснил он.

      – Я принесу… – потупила глаза Наташа, стыдясь своих же мыслей. Это ж надо было так превратно истолковать его жест?

      – Садитесь, я сам принесу. Устали сегодня? – понимающе спросил он. – Давайте по кофейку, и по домам.

      _________

      Пока Нина сервировала обеденный стол, Манюня проверила кастрюли, одновременно наблюдая за каждым движением матери. Крышки, как и полагалось, были плотно закрыты, и укутаны сверху полотенцем. А вот на обеденном столе был непорядок. Девочка перевернула вилки зубцами вверх, напомнив матери:

      – Папа учил вот так!

      Нина отмахнулась от дочери и тут же тыкнула на зазвонивший телефона, стоящий прям здесь на тумбе:

      – Ой, наверное, с работы – завтра же собрание! Скажи, меня нет дома! – Замахала она руками. И с какого-то перепугу успела сообщить дочери последние новости: – Я сегодня специально больничный взяла. Там у нас сокращение.

      Манюня понимающе кивнула, взяла трубку и, не слушая абонента, важно поведала:

      – Мамы нет дома. Она сегодня специально больничный взяла, там у вас сокращение.

      На перроне вокзала возле только что прибывшего поезда была суета. Выходящие из поезда пассажиры пробирались с чемоданами в руках, стараясь поскорей выбраться из давки. Встречающие спешили им навстречу, издавая радостные вопли. А диктор, считающий себя по праву здесь самым главным, разрывал окружающее пространство своим громогласным голосом.

      И в этой суете с мобильным в руках посреди перрона стоял мужчина, примостив у ног два больших чемодана. Возмущённые люди, вынужденные обходить его со всех сторон, посылали в его адрес витиеватые ругательства. К нему прилипла женщина в норковой шубе и такой же шапке. Она пыталась дотянуться ухом к его мобильному, боясь пропустить хоть слово.

      – Я ей сейчас устрою «нет её дома»! А ну-ка, передай трубку матери! – кричал мужчина в телефон, перекрикивая вокзальный шум.

      Манюня испуганно посмотрела на трубку и передала её матери:

      – Это папа… – прошептала она.

      – Коля, ты уже приехал? – спросила в трубку Нина.

      – Нет, остался ещё на неделю! – ухмыльнулся в ответ муж.

      – Ой, как же так…? – растерялась Нина. – Ведь… ужин остывает.

      – Какой ужин?

      – Горячий… как ты любишь, – бросив взгляд на укутанные полотенцем кастрюли, почему-то испуганно ответила Нина.

      – Горячий! – не без хвастовства подчеркнул Николай, зная, что женщина в норковой шубе слышит их разговор и сразу давая понять ей свои привычки.

      Та вплотную придвинулась к нему, ухом прилепившись к телефону. Чего он ждёт? Почему сразу не скажет? – не понимала она, нетерпеливо тряся Коленьку за рукав. Тот переложил мобильный в другую руку и спросил Нину:

      – А про какой это больничный Машка говорила?