Русский размер. Владислав Дорофеев

от пресса. Это зона ответственности Василия Жукова, бригадира-настройщика, жилистого, невысокого. Поначалу заметался у пресса, отключил истошный звук сработавшего клапана. Дернулся к прессу, в зону формовки, но остановился в сомнениях. Видно было, какое он переживал сильнейшее внутреннее напряжение – вызов, который грозил остановкой линии, выходом из графика, рухнувшим планом смены и цеха. И видно было, как он справился с внутренней паникой и буквально на глазах преобразился.

      Я стоял совсем рядом. Нерешительность и суматошность сменились на уверенность и ясность. Это напряжение вызывало уважение и радость, какую вызывает человек, который думает, анализирует реальность и ситуацию, в которой он оказался, когда от его решения зависит цех и больше – завод. Похоже, он понял причину затора. Он вышел из зоны формовки, остановился… И линия на наших глазах заработала. Хотя после отключения аварийной кнопки клапана больше ничего бригадир не трогал. Судя по реакции, он этого и ожидал. Он знал, он понял, что линия сейчас заработает.

      Разумеется, потом он все объяснил. Это была первая заготовка для первой трубы в новой серии после перевалки – пошел новый лист из нового металла, заготовка из которого ведет себя иначе, чем в предыдущей серии. Бригадир разобрался в причине остановки, опираясь на опыт, знания, кругозор. Он взял на себя ответственность, смелость выйти из зоны комфорта. Принял решение, от которого зависит план цеха и премия нескольких сотен человек. Вся эта сцена заняла несколько секунд – вы мое описание дольше читаете. Но это был высочайший градус напряжения. Бригадир в эти секунды находился на пределе усилий, и это напряжение далось ему крайне нелегко – на лице кожу буквально стянуло. На руках и на шее буквально жилы выступили. Жуков пережил состояние сильнейшего нервного и физического напряжения. Когда он подошел ко мне, по его лицу ручьем стекал пот. Но глаза! Глаза веселые! Ни паники, ни страха. Да! Итог, вывод, оценка своих действий, внутренний рецепт: главное – не делать лишних движений, не суетиться. После этой показательной истории иначе воспринимаются слова Кирилла Кудряшова: «Везде у нас тут смертельно опасно. И просто опасно». Он имел в виду и человеческую безопасность, и экономическую.

      Жуков здесь не один такой. Отпечаток этой тяжелой, выматывающей работы на всем – на лицах, на фигурах, на руках, в движениях, в мимике (или в ее полном отсутствии, когда уже нет сил). Все и всегда происходит при максимальном напряжении сил. Трубное производство – это пятый передел, голубая кость черной металлургии. Но как же трудно это дается! Огромное число людей. Каждая труба – это невероятные усилия. И этих труб десятки и сотни тысяч.

      Василий Жуков на заводе уже 39 лет. В ТЭСЦ-4 пришел еще на стадии строительства цеха. Так и работает на участке формовки. Ему 61 год – но силы пока есть. Предполагает еще лет пять отработать. Впрочем, как здоровья хватит. «Какую заготовку мы сделаем, такой будет труба, – говорит он. – Конечно, за 39 лет завод изменился. Чистота и порядок теперь. Приятно пройти. Говорят же, хорошую вещь