Театр – волшебное окно. Сборник

будет большая очередь!

      В гардеробе действительно было полно людей. Они встали в хвост очереди, Селезнев получил свою куртку и Маринино пальто, привычно подумал, что нужно бы купить ей новое.

      Они вышли на улицу.

      Отчетливо и беспокойно пахло весной – талым снегом, мимозой, корюшкой.

      Люди рассаживались по машинам, кто-то звонил, вызывая такси.

      Совсем рядом с Селезневыми остановилась красивая дорогая машина – серебристый «Мерседес». Из нее выскочил шофер, распахнул дверцу перед мрачным сутулым мужчиной в черном кашемировом пальто. Дверца хлопнула, и «Мерседес» укатил.

      Селезнев посмотрел ему вслед и почувствовал какое-то непонятное, необъяснимое беспокойство.

      – Может быть, вызовем такси? – проговорил он, повернувшись к жене. – Это совсем недорого.

      – А зачем? – Марина пожала плечами. – Погода хорошая, пройдем до метро пешком…

      Жена взяла его под руку, прижалась к плечу. Серебристый «Мерседес» мигнул огнями далеко впереди.

      «Была любовь, но не было зонта…» Стихи

      Сергей Адамский

      Была любовь, но не было зонта;

      И два случайно купленных билета

      Спасли двоих. История проста:

      По сцене рассыпалась красота

      Жемчужинами гаснущего лета;

      Грозилась осень оборвать сады;

      Безмолвно гибло трепетное чудо;

      Притих партер в предчувствии беды;

      Дороги не открылись молодым,

      Бредущим в никуда из ниоткуда.

      …Аплодисменты. Занавес. Финал.

      Дождь перестал. Чудесная погода.

      В ночи не важно, кто и как играл;

      Вне бельэтажа – ярый театрал

      Становится обычным пешеходом.

      «У нас – любовь? Скажи! Не просто связь?»

      «Конечно! Тут – чума, а не простуда!

      У нас – любовь!» – он отвечал, смеясь.

      Они синхронно, обходили грязь,

      Боясь забрызгать собственное чудо.

      Над Петербургом плыли провода;

      В Неве вершилось таинство заката;

      А в голове вертелась ерунда:

      «Сейчас» не повторится никогда,

      Со временем мутируя в «когда-то…»

      Театр, то есть жизнь. Рассказ

      Татьяна Алферова

      Дима Бульонов не сразу понял, что любит театр.

      Хотя были звоночки, были. Еще до школы, еще в маловразумительном возрасте, когда ему было пять лет, подруга мамы взяла Диму вместе со своими взрослыми детьми – школьниками второго и третьего класса – в театр имени Кирова. Так театр назвала мама, но ее подруга сказала:

      – Мы пойдем в Мариинку.

      Наверное, мамина подруга передумала и повела их всех в другой театр, не тот, куда собирались вначале.

      Они долго ехали на автобусе, теснясь втроем на одном сидении, а дочь третьеклассница стояла чуть поодаль и делала вид, что не имеет к ним никакого отношения. Они пережили неприятную суету в гардеробе, где толпились и толкались взрослые, а дети смирно, как им велели, сидели на скамеечках, почему-то