Юг без признаков севера (сборник). Чарльз Буковски

жаль.

      – Мне тоже, Джек, я любила тебя… может, и до сих пор люблю.

      – Ах, черт, вы, женщины, так бросаетесь этим словом…

      – Мне жаль, Джек.

      – Все нормально.

      Он повесил трубку. Потом подошел к стенному шкафу и взял пальто. Надел его, допил пиво, спустился на лифте к машине. Поехал прямо по Норманди со скоростью шестьдесят пять миль в час, остановился у винного магазина на Голливудском бульваре. Вылез из машины и вошел в магазин. Там он взял шестерку «Майклоба», пачку алказельцера. Потом, у прилавка, он попросил у продавца бутылку «Джека Дэниелса». Пока продавец считал деньги, подошел пьянчуга с двумя шестерными упаковками «Кура».

      – Эй, старина, – сказал он Джеку, – ты, случаем, не боксер, не Джек Бакенвелд?

      – Он самый, – ответил Джек.

      – Старина, я видел сегодняшний бой. У тебя железная воля, Джек. Ты и вправду велик!

      – Спасибо, старина, – сказал он пьянчуге, а потом взял свой кулек с покупками и пошел к машине.

      Там он сел, свинтил с «Дэниелса» крышечку и сделал добрый глоток. Потом задним ходом выехал со стоянки, покатил по Голливудскому на запад, повернул налево на Норманди и тут заприметил нетвердо бредущую по улице хорошо сложенную девчонку. Он остановил машину, достал из пакета бутылку и показал ей.

      – Хочешь покататься?

      Джек удивился, когда она села в машину.

      – Я помогу вам допить, мистер, но никаких дополнительных льгот.

      – Конечно, черт подери, – сказал Джек.

      Он поехал по Норманди со скоростью тридцать пять миль в час, уважающий себя гражданин и третий полутяж в мире. В какую-то минуту ему захотелось поведать ей о том, с кем она едет в машине, но он передумал, протянул руку и сжал ей коленку.

      – Сигареты не найдется, мистер? – спросила она.

      Он щелчком выбил сигарету из пачки, вдавил в щиток зажигалку. Зажигалка выскочила, и он дал ей прикурить.

      Путь в рай закрыт

      Я сидел в баре на Вестерн-авеню. Было около полуночи, и я, как обычно, пребывал в растерянности. Знаете, все не слава богу: женщины, работа, отсутствие работы, погода, псы. В результате сидишь как пришибленный и ждешь – будто поджидаешь смерть на автобусной остановке.

      Ну вот, сидел я так, и вошла она – длинные темные волосы, хорошая фигура, печальные карие глаза. Я не запал на нее. Я даже не придал значения тому, что она села на стул рядом со мной, хотя вокруг было полно свободных стульев. Собственно, кроме нас и бармена, в баре никого не было. Она заказала сухого вина. Потом спросила, что я пью.

      – Виски с водой. – Принесите ему виски с водой, – сказала она хозяину.

      Вот это было неожиданно.

      Она открыла сумочку, достала маленькую проволочную клетку, вытащила из нее нескольких лилипутов и посадила на стойку. Все они были по три дюйма ростом, живенькие и прилично одетые. Их было четверо – двое мужчин и две женщины.

      – Теперь таких делают, – сказала она. – Они очень дорогие. Я покупала их по две тысячи штука. Теперь за них берут две четыреста. Я не знаю, как их изготовляют, но, мне кажется, это противозаконно.

      Лилипуты расхаживали по стойке бара. Вдруг один парнишка отвесил женщине оплеуху.

      – Ты,