Сиротская доля. Клавдия Лукашевич

отчего я так закричала.

      – Как же это, Наташечка, наказали? Уж лучше бы сказала все откровенно, – огорчился дядя.

      – Нет, нет. Я ведь знаю. Все станут смеяться над вами.

      – Пусть смеются, Наташечка, лишь бы тебя не наказывали.

      – Я не хочу, чтобы над вами смеялись. Знаете, дядя Коля, когда над вами смеются, мне становится больно тут и тут.

      Девочка указала на голову и на грудь.

      – Добренькая ты моя! И чем только заслужил я любовь твою? Я – гадкий, слабый, несчастный старик… Прости меня, Наташечка, милая!

      – Вы лучше всех людей не свете! Такого незлого, хорошего больше нет на свете, – шепотом проговорила Наташа, и погладила руку дяди. – Вы не знаете, дядя Коля, какие есть злые девочки. Вот у нас в приюте Соня Малкова всех обижает, над всеми смеется, хитрит, обманывает…

      – Ты не дружись с такими, Наташечка, не бери с них примера. Будь со всеми добра и держи себя в сторонке.

      – Я ни с кем не дружусь. Меня девочки не любят.

      – Не любят? Быть не может! Это что же, Наташечка, милая?

      – За то, что я скучная, за то, что я «Сыч» и «Незнайка», и за то, что у меня нет гостинцев.

      – Что же это значит «Сыч» и «Незнайка?»

      – У меня, дядя Коля, глаза такие, как у сыча. Все девочки это говорят.

      – Какие пустяки! У тебя хорошие, умные глазки. А у сыча глаза круглые и глупые…

      – А «Незнайка» я оттого, что всегда говорю «не знаю».

      – Ты не говори так, Наташечка, тебя и не станут дразнить.

      – Хорошо. Теперь я не буду говорить.

      – Чего бы не сделала теперь счастливая маленькая девочка!

      – Я буду часто приходить к тебе и буду приносить тебе гостинцев. Наверно, тогда тебя тоже будут любить? – спросил монах, погладив по голове девочку.

      – Да, конечно, дядя Коля! Лучше всего вы принесите халвы. У нас все девочки ужасно любят халву.

      – Принесу, принесу непременно. Сегодня я тебе только булочку принес сладенькую. Мягкая, хорошая булочка.

      – Знаете, дядя Коля, если вы в будущее воскресенье принесете мне халвы, то после приема я пойду в нашу спальню и, когда буду развертывать свой пакет, все девочки будут смотреть на меня, Дуня Григорьева будет целовать меня… я всем дам понемножку.