Долгий путь в лабиринте. Александр Насибов

поежился при мысли о том, что предатель может появиться в любую минуту.

      Понимала это и Саша. В этих обстоятельствах выход был один – побег немедленно, сейчас, пусть даже с самыми ничтожными шансами на удачу. С этой мыслью она, поддерживаемая хозяйкой, медленно вышла из дома. Женщина провела ее в дальний угол двора, показала на сплетенную из лозняка загородку:

      – Здесь… Может, помочь?

      Саша покачала головой, шагнула вперед.

      Оказавшись в загородке, осторожно огляделась. Крыльцом дом был обращен к дороге. Там стоял второй часовой – Саша увидела его, когда вышла из сеней. Двор, огород, постройки для скота и птицы – все это находилось позади дома, перед ее глазами. А потом начиналась степь.

      Как же быть? Конечно, можно допустить, что Шагин сумеет разделаться с двумя стражами. Ну а дальше? О том, чтобы двигаться пешком, не могло быть и речи. Чтобы уйти за ночь далеко в степь, нужны лошади. Где их добыть?

      Саша вышла из загородки, оперлась на руку хозяйки. Попросила немного постоять – подышать воздухом, собраться с силами. Задала женщине пустяковый вопрос. Та ответила, стала жаловаться на судьбу: хозяина нет, год назад проходила через село банда, насильно забрала его вместе с конем, с тех пор о человеке ни слуху ни духу.

      Так завязался разговор.

      Вернувшись в хату, Саша молча легла на солому в углу чулана – ждала, пока «хорек» запирал дверь.

      – Слушай, Андрей, – зашептала она, когда страж ушел на свое место, – хозяйка сказала, что в селе находятся какие-то городские. Офицер с группой солдат. С ними штатский. Атаман величал офицера полковником.

      – Величал? Они что, уехали?

      – Временно. Группа прибыла позавчера под вечер. Полковник и штатский прошли к атаману, и вскоре тот всех своих людей выставил на улицу, даже помощника и писаря. Видимо, совещался с этими городскими. А наутро были посланы в степь разъезды. Уехали и те двое, из города…

      – Скоро должны вернуться?

      – Видимо, да.

      – Вот какая история, – протянул Шагин. – Штатский, говоришь? Очень интересует меня этот штатский. Но встречаться с ним пока нельзя.

      Помолчали.

      – А погреб где? – вдруг спросил Шагин. – Ты же все осмотрела, когда выходила из дома. Не заметила, есть ли здесь подпол, погреб?

      – О чем ты, Андрей? Какой погреб?

      – Ну… обыкновенный: вырыт под домом, снабжен люком, досками накрыт…

      – Видела в полу квадратную крышку с кольцом.

      – Где?

      – В сенях, наискосок от двери. А что?

      – В этих местах роют глубокие погреба, – задумчиво сказал Шагин. – Очень глубокие, чтобы похолоднее…

      – Не пойму тебя.

      – Погоди… – Шагин показал на дверь, за которой был часовой. – Он один сторожит нас?

      – Другой на улице!

      – Хозяйка куда девалась?

      – Сказала, что идет к соседке – они еще с утра замесили тесто. Будут печь хлеб. Поболтала со мной, довела до дому, сдала бандиту и ушла.

      – Ты поешь, Саша. – Шагин пододвинул чугун с лежащей на нем краюхой