Долгий путь в лабиринте. Александр Насибов

утвердительно наклонил голову.

      – Спокойно будешь кричать, без паники, – предупредил Шагин. – Не так сделаешь – пуля. Мы в таком положении, что церемониться не станем. Прикончим – и баста. Это хорошенько уясни… Куда ты?

      Последние слова относились к Саше, которая вдруг направилась в сени.

      – Надо осмотреть погреб, – шепнула она. – Вдруг не годится или забит так, что не пролезешь? Я скоро, Андрей.

      Она вышла. Шагин приблизился к окну, стал наблюдать за улицей. На ней было пустынно. Лишь в отдалении видна была какая-то женщина – стуча топором, подправляла ступеньку крыльца своей хаты. А вот и второй страж – показался из-за угла дома, запрокинул голову и смотрит на ветлу, которую облепила стая скворцов.

      Вернулась Саша – едва приковыляла, опустилась на табурет возле стола.

      – Проверила. Крышка легко открывается. Глубокий погреб, просторный.

      – Лазила туда? – вскричал Шагин. – Одна лазила? Ведь чуть держишься на ногах!..

      В сердцах он так рванул «хорька» за шиворот, что тот застонал.

      – Давай! – скомандовал Шагин, вытащив кляп изо рта бандита. – Зови напарника. И гляди у меня, чтобы все было как надо, не оплошай!

      «Хорек» выставил голову из окна.

      – Иващенко! – крикнул он. – Ходи до хаты, Иващенко!

      – Зараз! – донеслось с улицы.

      Бандита втолкнули в каморку.

      Саша осталась с пленником. Шагин поспешил в горницу, стал возле двери.

      Почти тотчас в сенях послышались шаги.

      Дверь отворилась, появился второй часовой – здоровенный детина в кожаных штанах и рваном смокинге с засаленными атласными лацканами, перепоясанный двойной пулеметной лентой.

      Он остановился, недоуменно озирая пустую горницу.

      Шагин вышел из-за двери, рукояткой револьвера ударил бандита в затылок.

      Часовой стал оседать. Шагин поймал вывалившуюся у него из рук винтовку, прислонил к стене, опустил на пол потерявшего сознание бандита.

      Этого пленника он тщательно связал попавшейся под руку бельевой веревкой, крепко заткнул ему рот и уложил на полу, повернув лицом к стене.

      «Хорька» выволокли из каморки, на его место водворили второго пленника, заперли дверь на щеколду.

      Шагин посмотрел на бандита:

      – Грамотный?

      Тот неопределенно замычал.

      – Трошки могу, – сказал «хорек», когда ему освободили рот.

      – Звать как?

      – Павло Чванов.

      Шагин добыл в печке уголек, крупно вывел по всей длине гладко выструганного стола:

      Прощай, чертов батько, тикаем до Червонной Армии!

Павло Чванов.

      – Куда девать-то будете? – угрюмо спросил бандит, наблюдая за действиями Шагина. – Не по селу же поведете!

      – Помалкивай!

      Говорил Шагин спокойно, уверенно. На деле же был близок к отчаянию. Да, пока все шло гладко. Но ведь совершено самое легкое. А что дальше? Шансов на успех почти не имелось.

      Итак, они сбросят «хорька» в погреб, спустятся туда сами, захлопнут крышку,