.

страх, какой наводит на них их хозяин.

      Из моих слов вы можете заключить, что нам с Джулией жилось невесело. Прислуга не хотела жить у нас, и долгое время мы принуждены были делать все сами. Сестре было только тридцать лет, когда она умерла, но волосы у нее начинали седеть, как теперь у меня.

      – Так ваша сестра умерла?

      – Она умерла два года тому назад. Вот о ее смерти я и хочу поговорить с вами. Вы понимаете, что при том образе жизни, который мы вели, нам не приходилось встречаться с людьми наших лет и нашего положения. Но у нас есть тетка, незамужняя сестра моей матери, мисс Гонория Уэстфайл, и мы иногда гостили у нее. Она живет вблизи Харроу. Джулия была у нее два года тому назад на Рождество, познакомилась там с одним отставным морским офицером и обручилась с ним. Когда она вернулась, то сказала об этом отчиму; он не был против ее замужества; но за две недели до свадьбы случилось ужасное происшествие, лишившее меня моей единственной подруги.

      Шерлок Холмс сидел в кресле, откинувшись назад и опустив глаза. Теперь он полу открыл их и взглянул на посетительницу.

      – Пожалуйста, расскажите все подробности.

      – Мне легко это сделать, так как все, что произошло в это ужасное время, запечатлелось в моей памяти. Дом, как я уже говорила вам, очень стар, и для житья годен только один флигель. Спальни находятся в нижнем этаже, остальные комнаты – в центре здания. Первая – спальня доктора Ройлотта, вторая – моей сестры, третья – моя. Между этими комнатами нет сообщения, но все они выходят в один коридор. Ясно ли я выражаюсь?

      – Вполне.

      – Окна всех трех комнат выходят на лужайку. В эту роковую ночь доктор Ройлотт рано ушел к себе, хотя мы знали, что он еще не ложился, так как до сестры доносился запах крепких индийских сигар, которые он обыкновенно курил. Она пришла ко мне и просидела несколько времени, болтая о предстоящей свадьбе. В одиннадцать часов она встала и пошла к двери, но вдруг остановилась и спросила меня:

      – Элен, ты никогда ночью не слышишь свиста?

      – Никогда, – ответила я.

      – Не может быть, чтобы ты свистела во сне, не правда ли?

      – Конечно, нет. Почему ты спрашиваешь это?

      – Потому что вот уже несколько дней около трех часов утра я слышу тихий свист. Я сплю очень чутко и просыпаюсь от этого свиста. Не знаю, откуда он доносится – из соседней комнаты или с лужайки. Я хотела спросить тебя, не слышала ли и ты его?

      – Нет. Должно быть, это свистят противные цыгане.

      – Очень вероятно. Но удивляюсь, как это ты не слышала.

      – Я сплю крепче тебя.

      – Ну, во всяком случае, это пустяки, – с улыбкой проговорила она, заперла мою дверь, и вскоре я услышала, как щелкнул ключ в замке ее комнаты.

      – Вы всегда запираетесь на ночь? – спросил Холмс.

      – Всегда.

      – Почему?

      – Я, кажется, уже говорила вам, что доктор держит павиана и пантеру. Мы чувствовали себя в безопасности только тогда,