Две луны мезозойской эры. Нина Запольская

невидимых протодеревьев, и новый, незнакомый, дымчато-серый запах защекотал ей ноздри. Этот запах стоял в жарком мезозойском воздухе, неподвижно зависнув над киноциркусом, и был он неотделим от других привычных земных запахов: от смачного духа городских площадей, от резкой вони гниющего на речных отмелях мусора, от тысяч и тысяч оттенков химического букета нагретого солнцем асфальта, смешанного с выхлопами великого числа автомобильных глушителей.

      Этот запах рос, закручиваясь вверх и соединяясь там, в двулунном ясном небе, с криками ночных хищников, и скоро Басс стало казаться, что она всегда жила в этом мире и останется жить здесь и дальше, и не умрёт никогда…

      В мире, куда она снова попала и который поклялась себе спасти от имени всего человечества.

      ****

      Глава 4. Мезозой без прикрас

      – С фига ли? – спросил Петрович и повернулся к Сэму от микроскопа.

      Сэм стоял перед ним с удивительно просящим видом, согнувшись в спине и вытянув шею, словно открывал дверь в кабинет врача с робким вопросом, можно ли ему войти.

      Но Петровича трудно было пронять любым видом Сэма, даже видом Сэма умоляющего, поэтому он строго повторил:

      – С фига ли, Сэмчик, мне это делать? Сейчас мои исследовательские часы.

      Обрадованный тем, что Петрович, наконец-то, заговорил с ним, Сэм заканючил:

      – Ну, перенеси свои часы, Петрович, миленький. Мне очень нужен микроскоп, просто до зарезу! Клянусь папой Иисусом!

      – Мне тоже нужен микроскоп, Сэмчик, – отрезал Петрович и опять крутанулся к микроскопу на своём стуле.

      – Да что? Что такого срочного тебе может быть надо? – взорвавшись, басом взревел Сэм уже в своей обычной манере.

      – А то срочного! – не поворачиваясь от микроскопа, отозвался Петрович своим самым занудным тоном. – То и срочного, что дрозофилы не жрут наш горох… А ведь должны!

      Сэм в удивлении округлил глаза, и они застыли на его чёрном лице, как белеющие в полумраке бара бильярдные шары, только шары с чёрными зрачками. Впрочем, эта маска потрясения на его лице так же быстро пропала. Скоро Сэм принялся стоять и молча смотреть на Петровича уже со скорбным видом.

      Петрович чуть повернул голову от окуляров и скосил глаза на Сэма.

      – Сходи, попроси микроскоп у Мики. Я знаю, что он сегодня тоже с микроскопом работает. У него какой-то облом с технологией получения аптамеров, – милостиво предложил он.

      Наверное, Сэм смекнул, что любезно разговаривать с ним – самый верный путь доступа к микроскопу, потому что очень заинтересованно спросил:

      – А что у Мики с аптамерами?

      – Не знаю. Что-то у наших псов с носом стряслось, – пробормотал Петрович, подкручивая кремальеры регулятора света микроскопа. – То ли микрочип не оснащается нанодетекторами, то ли микроячейки не закрываются гидрофобными мембранами… Я особо не вникал.

      Сэм на это ничего не ответил, он продолжал стоять, и тогда Петрович повторил даже угрожающе:

      – В