Две луны мезозойской эры. Нина Запольская

тощая докторская задница! – проскрежетал металлом Морозов.

      – Если только совсем немного, толстая профессорская задница! – поддержала она обычную для них шутку.

      Включив приём корреспонденции, Басс запустила поиск в ретро-библиотеке. Сегодня Петрович смутил её, когда заговорил на тему питания: ясно же, что заговорил он не просто так, ему явно хотелось произвести на неё впечатление. И солидный Петрович туда же! Ладно – Сэм, он – завзятый ловелас, и бороться с этим невозможно. Но Петрович? Басс чувствовала, что у неё не получается руководить отрядом мужчин. Не получается!.. И зачем только она теперь – женщина? И это называется получить «другой тип оружия»? Может, ей надо совсем перестать улыбаться и вести себя ещё жёстче, ещё суше? Или постричься налысо?

      Басс потрогала ёжик своих волос на макушке, привычно ощущая ладонью их нежное покалывание, и сосредоточилась на материалах о диетологах Мещеряковых.

      Татьяна Мещерякова действительно была известной учёной, о ней много писали, она выступала с лекциями и вебинарами в вирте. А ещё Басс нашла упоминание о её внуке, молекулярном диетологе Степане Петровиче Мещерякове в связи с большой транспортной аварией, в которой тот пострадал и только чудом выжил – выжил один из нескольких десятков погибших пассажиров.

      И в этом была непонятная пока для неё странность.

      ****

      Она видела корни деревьев – это Басс знала совершенно определённо.

      Она, непонятно как, видела корни деревьев в совсем тонком слое плодородной почвы, что был сейчас на планете, Земле мелового периода. И вот на этой Земле только-только прошёл дождь, которого давно не было и по которому так исстрадались эти исполинские деревья. И теперь их корни тянулись к воде, сочащейся сквозь красноватую почву, и росли прямо на глазах. Они ползли и лезли во все стороны, охали, кряхтели и постанывали от натуги и животного удовлетворения, с большим трудом раздвигая почву, но не переставали слушать вздохи и движение корней, растущих рядом, с радостью принимая их довольное бормотание, потому что знали: где-то наверху ствола, на недосягаемой высоте, тянулись к солнцу пальцы-побеги, и набухали, лопались глаза-почки, и разворачивались с математической грацией ресницы-хвоинки, пока ещё нежные, трепетные и неопасные…

      Пришла в себя Басс с осознанием того, что скоро непременно случится что-то нехорошее, после чего ей понадобится всё понимание здешних деревьев, которые только притворялись деревьями, а на самом деле имели звериную сущностью, и не только чувствовали всё и управляли всем вокруг, но могли защитить себя и даже могли нападать…

      Испытывая невероятную слабость, которая всегда случалась с нею после приступов олибы, Басс быстро оделась, спустилась в командный отсек и через шлюз прошла в автономный мобильным блок связи. Вахтенный повернул голову и глянул на неё тёмными провалами глаз, и она, уже предчувствуя что-то страшное и готовясь к этому, спросила:

      – Хафиз, как вахта? Ничего необычного не заметил?

      – Да, доктор Стар. Вот сижу и ничего не понимаю… Такая атипичная волна прошла по