За что?. Лидия Чарская

скашивает глаза на меня.

      – Пожалуйста, – тихо шепчет он, – не говорите этого при ребенке, – она у меня нервная, знаете, такая…

      Но я успела уже расслышать все и догадалась, что речь идет о войне с турками. У нас часто говорят про эту войну. Мой папа – военный инженер и его ужасно интересует все, что происходить там, на войне, или, как он говорил, «в действующей армии».

      – Ну-ну, Лидочка! – говорить высокий военный, – не пугайся! Папу твоего не возьмут на войну к туркам.

      – Я знаю, что не возьмут! – отвечаю я храбро.

      – Почему? – улыбается военный.

      – Да потому, что я не хочу! – бросаю я гордо и задираю кверху голову.

      Все смеются, и папа, и высокий военный, и худенький мальчик, который привел меня к «солнышку».

      – А я так хочу на войну! – слышится подле нас веселый голос, и я вижу Вову Весманда и рыжую Лили перед нами.

      – Я хочу быть гусаром! – добавляет он весело и вызывающе смотрит на нас своими бойкими, живыми глазками.

      – Молодец! – говорить военный.

      И потом, заметив худенького мальчика с умными, серьезными глазами, обращается к нему.

      – И ты тоже хочешь идти на войну и быть гусаром, не правда ли?

      – Ах, нет, – живо отвечает мальчик. – Там людей убивают и кровь льется. Зачем же?

      – А зачем турки бедных болгар обидели… у них дети! – заносчиво кричит Вова и сверкает глазенками.

      – И у турок дети… маленькие, – с мечтательной грустью говорит худенький мальчик. – Нет, я в гусары не пойду. Я лучше учителем буду, – заключает он тихо.

      – Учитель! Учитель! – в один голос хохочут Лили и Вова, – а сам наверное ничего не знает…

      – Нет, знаю, – веско и убедительно говорить мальчик.

      – Не спорьте, не спорьте, дети, – останавливает мой отец расходившуюся компанию. – Ну, нам пора. Едем Лидюша, – добавляет он и пожимает руку военного.

      – До свиданья, дядя Воронской. Приходите же к нам! И вот с нею, – тоном избалованного ребенка говорить Вова, и небрежным кивком головы указывает на меня.

      – Au revoir, monsieur! – приседает перед папой рыжая Лили.

      – Коля, ты с нами. Ведь мы соседи, я тебя подвезу. Хочешь? – предлагает «солнышко» моему новому знакомому – худенькому мальчику.

      – Благодарствуйте, – отвечает мальчик и весь вспыхивает от удовольствия.

      Еще бы! Кому не приятно прокатиться на таком пони, да еще в таком шарабане.

      – Коля Черский живет со своим дядей в нашем дворе, – говорит мне «солнышко». – Он славный мальчик. Не то, что разбойник Вова и его кузина Лили. Он будет приходить играть с тобою. Хочешь?

      – Хочу! – говорю я радостно.

      До сих пор я никогда не играла с детьми. Тетя Лиза и «солнышко» тщательно оберегали меня от детского общества, боясь, чтобы оно не влияло дурно на мой слабый организм. Коля Черский был первый товарищ, которого давали мне.

      Весело вскочила я в шарабан следом за папой. Коля поместился против нас на переднем сиденье, поджав ноги и сложив руки на коленях, как пай-мальчик.

      Пони