За что?. Лидия Чарская

прислал меня к вам.

      – А, Лили! Очень рад вас видеть. А вот и моя дочурка. Познакомьтесь с нею, – ласково отвечает ей мое «солнышко».

      Рыжая девочка едва удостаивает меня взглядом. Ей лет 7–8 на вид, но она старается держать себя совсем как взрослая. Это уродливо и смешно.

      Мне эта рыжая девочка совсем-совсем не нравится. У нее такое гордое лицо. И шотландская юбочка, и голые икры, все, решительно все мне не нравится в ней. И поэтому меня злит, что «солнышко» так ласково разговаривает с нею.

      – А мы и не поздоровались с вами как следует, Лили, – говорит «солнышко», – можно мне поцеловать вас?

      Что? Или я ослышалась?

      «Солнышко» хочет поцеловать чужую девочку? Нет! Нет! этого нельзя, нельзя! Или он, «солнышко», не знает, что ему можно ласкать одну его Лидюшу?

      И прежде чем он успел приблизиться к рыжей головке, я бросилась к нему с громким криком:

      – Не хочу, не надо! Не надо, папочка!

      Позади нас кто-то рассмеялся.

      – Хорошенькое воспитание дают ей ее тетушки! – слышится поблизости язвительная фраза.

      – Сиротка! Что поделаешь!.. Без матери всегда так бывает, – говорит другой, уже знакомый мне голос.

      Живо обернувшись, я вижу сухую старушку с черепаховым лорнетом у глаз.

      Прежде чем «солнышко» успевает остановить меня, я быстро вырываю мою руку из его руки, мелкими шажками подбегаю к старушке с лорнетом и, дерзко закинув голову, кричу ей в лицо:

      – Неправда! я не сиротка!.. У меня есть «солнышко», тетя Лиза и тети: Оля, Лина и Гуляша. А у вас их нет…

      И мой голос звенит слезами.

      Папа очень сконфужен. Он бросается к старушке с лорнетом и извиняется, расшаркиваясь перед нею.

      – Лидюша, Лидюша, – испуганно шепчет он, – что с тобою?

      – А потому, что она злючка! – очень громко и отчетливо говорю я так, что ехидная старушка с лорнетом, наверное, слышит мои слова.

      Я еще хотела добавить что-то, но тут предо мною внезапно выросло светлое видение с белокурыми локонами.

      – Прекрасный принц! Здесь! – широко раскрывая свои и без того огромные глаза, удивленно вскрикиваю я.

      – Да, прекрасная принцесса!

      И Вова Весманд, он же и мальчик с ослом, с самым забавным видом расшаркивается предо мною и тут же прибавляет:

      – Хочешь, я буду твоим кавалером?

      – Вова! Вова! – кричит, пробегая мимо нас как раз в это время, рыженькая Лили, – идем танцевать со мной.

      Но уже поздно: мы взялись за руки и кружимся по залу, – я с моим прекрасным принцем. Но – ах! – что это был за танец! Вероятно, нечто подобное пляшут дикие вокруг костров! Как ни болтала я ногами, как ни старалась попасть в такт музыка, ничего не выходило. Другие пары кружились, как бабочки, кругом нас в то время, как я и мой кавалер бессмысленно топтались на одном месте, поминутно натыкаясь на другие пары. Наконец, окончательно потеряв терпение, Вова разом остановился посреди залы, тряхнул своими длинными локонами и, топнув ногою, вскричал:

      – Нет!