Полярные краски. Сердце ледяного великана. Тамара Гильфанова

о миграции серых китов. Чем глубже я погружалась в изучение их быта и истории, тем больше очаровывалась краем и влюблялась в людей, боготворящих природу и почитающих своих предков.

      Я постаралась включить в книгу имена, названия, слова на языках малых народов Крайнего Севера России и Аляски. Мне хотелось передать читателю красоту, тембр звучания практически утерянных языков.

      Надеюсь, и вам захочется побывать в тундре, увидеть полярное сияние, оленей и настоящих людей…

      Глава 1

      Куйнапа просыпается от странных звуков. Яркий свет изумрудно-зелёного сияния проникает в иглу сквозь ледяное окно. Быстро скинув оленьи шкуры, девочка вскакивает с настила на полу: брошенной на снег сухой травы, мха, шкур тюленей и оленьего меха, нежно гладит по плечу бабушку. Старушка крепко спит рядом, посапывая, за её спиной – в самом центре дома из снега, небольшой очаг с догорающими остатками нерпьего жира в каменной чаше.

      – Бабушка Апая, что это? – шепчет Куйнапа.

      – А-а, внученька? – не понимает старушка спросонья.

      – Музыка? Небесное пламя? – уточняет испуганная девочка.

      – Эх, милая, я же слышу плохо, выйди да посмотри.

      Куйнапа старательно дышит на заледеневшую подошву камгык (унты, сшитые мехом наружу из камуса (кожи с ноги оленя) с косо срезанным голенищем), чтобы отогреть её. Без тепла человеческого тела подошвы из кожи лахтака замёрзли и стали жёсткими.

      Затем девочка надевает меховую рубашку без ворота, кухлянку, сшитую, по традициям инуитов рода Кыйота, из птичьих шкурок перьями внутрь, широкие меховые штаны из шкуры белого медведя, набрасывает на голову капюшон, украшенный лисьим и беличьим мехом. Девочка с усилием выталкивает снежную задвижку и выползает через узкое отверстие из иглу.

      Перед ней простирается привычная взгляду бесконечная снежная пустыня. По тёмно-синему небу растекаются цветные огни: зелёное пламя извивается у самого горизонта, фиолетовые и голубые языки танцуют над верхушками гор, ещё выше мерцают жёлтые волны, а у самых звёзд всё залито алым светом.

      Куйнапе девять лет, но полярное сияние она видит впервые. Девочке кажется, что её цветные сны разлетелись по небу. Она заворожённо любуется волшебным свечением, пытаясь запомнить цвета, оттенки и переливы. Тихие небесные звуки напоминают пение, но разобрать слова не получается.

      – Это ж надо! Унук вновь рисует на небесах цветными огнями! – От волнения девочка не замечает, как к ней подходит бабушка. – Последний раз я видела полярное свечение в ночь твоего рождения, Куйнапа! Много лет подряд люди наслаждались сиянием почти каждую ночь, а потом… – Бабушка Апая на миг замолкает, но глубоко вздохнув, продолжает рассказ, – Никто не может угадать, когда засветятся небеса и как долго будут мерцать. Бывает, несколько минут, а бывает, несколько ночей подряд! Это настоящее чудо.

      Оглянувшись, девочка замечает, что все жители стойбища выходят из жилищ, со страхом и трепетом инуиты смотрят на небо.

      – Расскажи, пожалуйста, про Унук, – просит бабушку Куйнапа.

      – О-о-о, Унук – царица полярной ночи и хранительница снов. Когда она рисует на небесах, шаманы могут общаться с духами предков. Я не знаю, почему столько лет царица не радовала нас сиянием. Поговаривали злой дух Махаха наслал на людей проклятье, похитив волшебные краски Унук. И вот снова Унук танцует в изумрудных волнах света. Я уверена, это хороший знак. Может, наконец, в нашем стойбище появится новый шаман, и тогда мы снова услышим волю духов, сможем управлять погодой, исцелять недуги.

      – Новый шаман?

      – У каждого рода должен быть шаман – человек, который знает язык животных, птиц, язык Солнца и Луны, языки Ветра и Звёзд. Только он может помочь людям, успокоить разгневанных духов, отвести прочь несчастья и непогоду. Твой отец был последним шаманом, но он пропал незадолго до твоего рождения… Где же мой мальчик, где ты, Кавак? Видишь ли, ты, какая у тебя умница дочь? – Бабушка Апая тяжело вздыхает.

      Куйнапа смотрит в небо, покачивающееся на чарующей сияющей зыби, и не замечает слезы на бабушкиных добрых морщинках.

      Апая, несмотря на свой возраст (сама Апая сбилась со счёта после своего сотого дня рождения), коренастая и крепкая старушка, все её движения решительные и быстрые. Апая редко болеет и слывёт лучшей рассказчицей всего рода. Говорят, она помнит более сотни песен и легенд об истории инуитов.

      С громким тявканьем из иглу выскакивает щенок, он подбегает к девочке и трётся об ноги.

      – Ану! И ты тут? Разве ты забыл, что таким крохам нельзя быть долго на морозе? – Куйнапа берёт щенка на руки, ловко изогнувшись, сажает питомца в меховой мешок на спине. Ану согревает озябшие лапы и в благодарность лижет хозяйке ухо. От щекотки девочка громко смеётся.

      – Фу! Ану, нет.

      Апая направляется к иглу вождя Ататы.

      – Ох, того гляди начнётся метель. – Рваный ветер подхватывает обрывки бабушкиных слов,