Слово в российском телеэфире. Очерки новейшего словоупотребления. А. Д. Васильев

изменении окружающей действительности и поддерживать эту иллюзию в чьих-то личных или групповых интересах.

      В перекраивании ранее привычной языковой картины мира чрезвычайно важную роль играют сопутствующие радикальным социально-политическим переменам переименования либо введение принципиально новых названий органов власти, ее учреждений и организаций и их сотрудников, предприятий и иных объектов и проч. Отечественный опыт в этом отношении довольно богат, если сопоставить лишь два исторических периода: послереволюционный (с 1917 г.) и перестроечно-реформаторский (особенно последнее десятилетие). Напомним только некоторые из нововведений более раннего времени: Советы, наркомат и нарком (соответственно – народный комиссариат и народный комиссар), краском (красный командир), красноармеец, совслуж (советский служащий), колхоз (коллективное хозяйство), совхоз (советское хозяйство) и т. п. Они очевидно призваны были подчеркнуть абсолютно новую сущность государственного механизма и экономических отношений.

      Произошедшие в 90-е годы общественно-политические катаклизмы также кристаллизовались словесно, но, конечно, в концептуально иных по сравнению с предыдущей эпохой вербальных формах, например: Государственная Дума, Совет Федерации, приватизация, акционерное общество, коммерческий банк, дилер, дистрибьютор, акционер, спонсор и т. д. Можно заметить, что многие из этих номинаций оказались более или менее откровенными мифогенами. Например, утвердившиеся и в официальной сфере общения мэр и губернатор (при закрепленных в инструктивных документах глава администрации (города, края) – и отсутствии губернии как единицы административно-территориального членения Российской Федерации).

      Весьма симптоматичными примерами можно считать переименования элементов микросистемы названий образовательных учреждений, начавшиеся во второй половине 80-х годов XX в., долженствовавшие, вероятно, стать самыми зримыми свидетельствами реформирования образования в соответствии с новопровозглашенными приоритетами (гуманитаризацией, общечеловеческими ценностями[5] и подобными маловнятными и, как правило, не конкретизируемыми понятиями, но зато усиленно пропагандируемыми в текстах вдохновителей и поборников «нового мышления»[6], позднее – реформаторов). Вместо школ, профессионально-технических училищ, техникумов возникают (обычно с тем же преподавательским составом и при той же материальной базе) гимназии, лицеи, колледжи; институты превращаются в университеты, а те, в свою очередь, – в академии. Все эти волшебные превращения, как правило, мало способствуют повышению качества и результативности образовательного процесса, так как обычно сводятся к увеличению объема преподавания английского языка (иногда еще и Закона Божьего), компьютеризации, введению вместо экзаменов тестирования и прочих лихорадочно насаждаемых новшеств. Вполне возможно, однако, что главное предназначение смены вывесок

5

Небезынтересно, что статьи, посвященные семантике слова гуманитаризация и словосочетания общечеловеческие ценности, отсутствуют даже в таком содержательном и высокопрофессиональном лексикографическом издании, как [ТС-ХХ – 2001].

6

Это устойчивое в середине 80-х годов XX в. словосочетание также, к сожалению, отсутствует в [TC–XX] и [TC–XX-2001].