Дневник. 1917–1923. Константин Сомов

Сразу после окончания он был приобретен Русским музеем (картину можно видеть в одном из его залов), желавшим иметь новейший образец сомовского портрета.

      На рубеже десятилетий Сомов много добился как портретист, подтверждением чему служат изображения Д. С. Михайлова (1918), сестры (1920), Т. Ф. Михайловой (1923), автопортрет (1921) вкупе с другими портретами близких художнику людей. В годы «красного террора» Сомов погрузился в семейный быт, собственную повседневность, надеясь таким образом хотя бы частично отрешиться от происходящего. По всей видимости, подобные чувства испытывали и коллекционеры его произведений, заказывавшие повторения прежних идиллических сюжетов. Впрочем, Сомов, по сравнению с ранним периодом творчества, к тому времени уже далеко продвинул свое мастерство и не столько копировал, сколько перерабатывал созданное ранее. Чтобы ощутить разницу, достаточно сравнить, например, «Спящих» (в парке на плетеном диване; 1922) из Третьяковской галереи с двумя «Спящими» (1909) – из того же собрания и коллекции Ярославского областного художественного музея. Усложненные, тщательно разработанные композиции, точные, почти осязаемые детали, в том числе в масляной живописи, успешные колористические поиски не дают оснований рассуждать о регрессе Сомова в 1918–1923 г., как это пытались представить некоторые советские искусствоведы.

      В 1923 г. Сомов был избран в оргкомитет Выставки русского искусства в США представителем от Петрограда и в конце того же года покинул Россию. В каталоге нью-йоркской выставки значатся 36 произведений Сомова: ровно половину из них составляют раскрашенные художником оттиски иллюстраций для «Книги маркизы», среди прочего преобладает послереволюционная живопись, в частности миниатюрная[52]. В Нью-Йорке Сомов сблизился с давно уже жившим там своим родственником Е. И. Сомовым; художник написал портрет его жены Е. К. Сомовой. Цели американской выставки были коммерческими[53], однако, в целом, вырученные суммы оказались очень скромными. После ее закрытия Сомов, вместо того, чтобы вернуться в Советский Союз, решил попытаться получить в США хороший заказ на портрет – тут обещали помочь нью-йоркские Сомовы, – однако для начала работы требовалось дождаться осени. Эту паузу Сомов заполнил работой над костюмами для балерины Т. П. Карсавиной, которую хорошо знал еще по Петербургу. Лето 1924 г. Сомов провел в Париже. Обосновавшийся в этом городе давний коллекционер его произведений В. О. Гиршман устроил в своем магазине небольшую персональную выставку.

      Нью-йоркские родственники познакомили художника со своими друзьями, семьей С. В. Рахманинова, к нему быстро привязалась дочь композитора Татьяна Сергеевна. Сомов нарисовал сперва ее портрет, а затем и портрет самого Сергея Васильевича. Короткое время спустя американская фирма «Steinway & Sons», производившая музыкальные инструменты, заказала другой – больший по размеру – портрет Рахманинова[54]. Эта картина была написана в середине 1925 г. во Франции, где ее автор остался после завершения работы.

52

The Russian Art Exhibition. New York: [s. n.], 1924.

53

Подробнее см. примеч. к записи от 18 сентября 1923 г.

54

С фирмой «Steinway & Sons» Рахманинов был связан контрактом как пианист.