Дневник. 1917–1923. Константин Сомов

состоявшееся, вероятнее всего, благодаря Бенуа[25].

      Ответы Сомова на домашние анкеты начала 1890-х г. очерчивают круг его интересов[26]. В изобразительном искусстве он был в большей степени ориентирован на искусство старых мастеров (Веласкеса, Рембрандта, Хальса, Тициана и др.) – возможно, в силу недостаточной осведомленности в новейших течениях в европейском искусстве, с которым, впрочем, мало кто в России того времени был вполне знаком. Художник наиболее подробно отвечал на вопросы о своих музыкальных и литературных пристрастиях и даже своим любимым занятием называл именно чтение (среди авторов – А. Ф. Прево, И. В. Гете и Г. Гейне)[27]. Эта привязанность воплотилась в серию жанровых акварелей, написанных в 1896 г. на сюжеты из конца XVIII – первой трети XIX вв. («Прогулка после дождя», «Отдых после прогулки», «Две дамы на террасе», «Дама у пруда» и т. д.), и впоследствии закрепилась как характерный сомовский жанр, признаки которого Н. Э. Радлов определил как «восемнадцатый век, маска, кринолин»[28].

      В начале 1897 г. в Академии художеств случился скандал из-за грубости одного из преподавателей по отношению к ученикам; студенческий протест перерос в забастовку, почти все требования которой были в итоге удовлетворены. В числе немногих несогласных, отказавшихся возвращаться к занятиям, оказался и Сомов, который попросту воспользовался поводом покинуть Академию[29]. Он провел еще полгода в Петербурге, после чего отправился в Париж к обосновавшимся там годом ранее супругам Бенуа, где уже жили Л. С. Бакст, Е. Е. Лансере, А. Л. и Н. Ф. Обер; вскоре приехали еще две художницы – Е. Н. Званцева и А. П. Остроумова. Для Сомова это была не первая поездка за границу: в 1878 г. он уже бывал в Париже с вместе с родителями, а три года спустя приезжал с ними же в Вену и Грац; в 1890 и 1894 г. Сомов посетил Италию, видел, помимо прочих городов, Рим, Венецию, Флоренцию и Неаполь.

      Формальной целью пребывания Сомова в Париже был сбор документальных материалов для будущих работ – мод начала XIX в. В действительности же он знакомился как со старым искусством, представленном в крупных музейных собраниях, так и с произведениями главных фигур современной художественной сцены. Ему помогал в этом Бенуа, ставивший перед собой похожие задачи; в одном из поздних писем к сестре Сомов признался: «…Шура тогда меня любил сердечно и принес мне много пользы в смысле вкуса и культуры – м[ожет] б[ыть], он так со мной возился потому, что я тогда был послушный ученик, а он любил дидактику»[30]. Кроме того, Сомов поступил в популярную тогда Академию Коларосси – одну из многих маленьких частных студий. Там совершенствовались А. Модильяни и Т.-А. Стейнлен, но особенно она была популярна у русских художников: через нее прошли, в числе прочих Н. П. Богданов-Бельский, А. Я. Головин и Е. Е. Лансере. Наставником Сомова был французский художник Р.-К. Прине, оказавшийся ему мало полезным[31].

      Сомов окончательно вернулся в Петербург в мае 1899 г. (перед этим он посещал

25

Впрочем, это знакомство не было глубоким, так как в то время и сам Бенуа, по собственному признанию, имел лишь общее представление об этом явлении: см. Бенуа А. Н. Мои воспоминания: в 2 т. Т. 2. С. 136–137.

26

Ответы на вопросник разных лиц, родственников и друзей семьи А. Н. Бенуа. ОР ГРМ. Ф. 137, о. 1. Ед. хр. 2420. К Сомову имеют отношение лл. 33 об., 53–54.

27

ОР ГРМ. Ф. 137. Оп. 1. Ед. хр. 2420. Л. 33 об.

28

Радлов Н. Э. К. А. Сомов // Радлов Н. Э. От Репина до Григорьева. Пг.: БрокгаузЕфрон, 1923. С. 26.

29

Эрнст С. Р. Указ. соч. С. 23. Об этом инциденте подробно рассказывает в своих мемуарах А.П. Остроумова-Лебедева: Остроумова-Лебедева А. П. Автобиографические записки. М.: Центрполиграф, 2003. Т. 1. С. 87–90.

30

Письмо от 22 августа 1934 г. ОР ГРМ. Ф. 133. Ед. хр. 191. Л. 22.

31

Эрнст С. Р. Указ. соч. С. 23.