Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах. Николай Самохин

– любо-дорого! У кого, говорит, ты, паршивец, проездной билет слямзил? Да еще фотокарточку свою прилепил! Хе-хе-хе! Да! Но вот что хорошо – курить он так и не научился. Соску сосет! Сидит в кабинете и посасывает!

      Вовка замлел от восторга и перевернул на скатерть стакан с компотом.

      – Ну вот, – сердито прошептала мама. – Довоспитывался! С тобой только свяжись!

      – Ты что, не веришь? – обиженно закричал папа. – Чего ты мне подмигиваешь! Я говорю – сосет!..

      У САМОГО СИНЕГО МОРЯ

      Оказывается, на перроне меня уже ждали. Мужчина в расписных парусиновых штанах вынырнул откудато сбоку и показал мне два пальца.

      Я не понял.

      – Есть комната на двоих, – сказал мужчина, глядя в сторону. – Пятнадцать минут до моря. Рядом – театр, кино, ресторан, баня, детская консультация и зубоврачебный кабинет. Это будет стоить рубль.

      – Комната? – наивно спросил я.

      – Нет. Рубль мне, за обслуживание. А комната – как везде.

      Я дал ему рубль. Если вам предлагают комнату в таком пышном окружении и всего через три минуты после приезда, не стоит привередничать. Надо ценить чуткость.

      Мужчина спрятал деньги в парусиновые штаны, махнул рукой по направлению большого каменного дома и, выставив два пальца, кинулся за следующим клиентом.

      Привыкай, сказал я себе, ты на юге, здесь все необычно, говорят, даже Большая Медведица в четыре раза крупнее нашей.

      Рядом с вокзалом, под сенью кинжалообразного кипариса, решительный брюнет торговал пирожными. Я протянул полтинник и попросил завернуть одно.

      – И коржик дам, – сказал брюнет.

      – Не надо, – засопротивлялся я. – И пирожное – тоже. Верните деньги, я пошутил.

      – Нет, дам, – настойчиво повторил брюнет. – Вы не знаете, какой это коржик. Мммах! Это такой коржик! Благодарить будете!

      Я спрятал коржик в карман и отправился разыскивать комнату…

      Ужинал я в том самом ресторане, который был рядом с зубоврачебным кабинетом. Официантка порхала. Официантка расточала улыбки и предупредительно заглядывала в глаза. Потом она суммировала стоимость съеденных мною чебуреков, салата и хлеба, секунду подумала и, больше ничего не обнаружив на столе, бросила на счеты еще семьдесят копеек.

      – Так, – сказал я, – конечно, непомерный план?

      Официантка скромно потупилась.

      – Книга жалоб, разумеется, у директора?

      Официантка кивнула.

      – А директор в длительной командировке на Земле ФранцаИосифа?

      Официантка оскорбленно подняла брови.

      – Ну хорошо, – сдался я. – Принесите пачку сигарет.

      – Сигареты у швейцара, – сказала она. Швейцар порылся у себя в столике, достал пачку «Лайки» и побрызгал ее одеколоном. Я подал ему гривенник.

      – Молодой человек!– возмутился швейцар.

      – Виноват! – сказал я и протянул ему еще пятнадцать копеек.

      Я вышел к набережной. Кругом благоухали магнолии, кивали головками розы, мерцали седые эвкалипты.