Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах. Николай Самохин

Никифорович. – Два раза. – И показал зачем-то на пальцах – два.

      – Неважно, милый, – успокоила его представительница, – Семь раз проверь – один раз поверь.

      Видимо, она имела опыт в таких делах, потому что сразу прошла на кухню и заглянула во все кастрюли. Потом отворила дверь в мою комнату, увидела на стене боксерские перчатки и спросила:

      – Это что?

      – Перчатки, – ответил я.

      – Для чего?

      – Для бокса.

      – Так, так, – сказала представительница и потыкала перчатки пальцем. – Чтобы, значит, следов не оставалось.

      – Каких следов? – не понял я.

      – На теле человеческом! – зловеще округлила глаза представительница.

      Она задержалась на пороге, окинула соболезнующим взглядом угрюмо молчавшего Ивана Никифоровича и поджала губы.

      Четвертый вечер мы провели в сквере, на скамеечке. Иван Никифорович достал из внутреннего кармана несколько журналов с кроссвордами и сказал:

      – Вентиляция мозгов. Очень полезно на свежем воздухе.

      Дотемна мы вентилировали мозги, а потом со всеми предосторожностями отправились домой. Мы прошли через соседний двор, прокрались вдоль дома, чтобы нас не заметили с балконов, выключили свет в подъезде и ощупью, стараясь не топать, стали подниматься наверх.

      – Пять, шесть, семь, – шепотом отсчитывал марши Иван Никифорович.

      На площадке четвертого этажа ктото зашевелился.

      Иван Никифорович вскрикнул и зажег карманный фонарик.

      Возле нашей двери сидел на корточках представитель.

      – Ну-с? – яростно спросил Иван Никифорович. Представитель поморгал глазами и сказал:

      – Закурить вот ищу…

      Я отдал ему всю пачку.

      Он осторожно выбрал одну сигаретку, возвратил пачку и пошел за нами в квартиру.

      – Что вам еще?! – зашипел Иван Никифорович, отрезая ему дорогу.

      – Спичку, – пробормотал тот.

      Иван Никифорович выстрелил у него перед носом пистолетом-зажигалкой.

      Представитель отшатнулся, слегка побледнев, но назад не повернул.

      – Кхе, ххе, – сказал он, прикурив. – Посмотреть надо бы… То да се… Пятое – десятое.

      …Двенадцатого представителя мы ждали с большим нетерпением. Волновались. Иван Никифорович даже расстелил в коридоре новую дорожку. Но я критически осмотрел ее и сказал:

      – Пожалуй, лучше убрать. Пол у нас хороший. Еще запутается в ней, чего доброго.

      Наконец раздался звонок. Я открыл дверь и сказал, кланяясь и отступая:

      – Добро пожаловать! Просим! Очень рады!

      Тем временем Иван Никифорович предательски зашел гостю в тыл и сделал ему подножку.

      – Держи! – хрипло крикнул он, навалившись на представителя животом. – Хватай его!

      Потом мы взяли его за руки и за ноги, вынесли на площадку и… Он жил двумя этажами ниже.

      Завтра нас с Иваном Никифоровичем опять будут судить.

      КАРАНДАШ

      – А тебе я привез вот что! – сказал